Джейн Остен расследует убийство

– Вот такой наш Джорджи. Он действительно любит побродить в одиночестве, – говорит Джейн, поглаживая брата по плечу. Ей приятно слышать, что к мадам Рено проявили должное уважение. Возможно, возвращение на место преступления того стоит. Хотя неясно, как можно искать улики, если тело перемещали. Даже учитывая утверждение Мэри о том, что мадам Рено будет пытаться общаться со всеми без исключения из могилы.

– Мне ли этого не знать? Пойдем, Джорджи. Давай сходим в гостиницу «Дин Гейт Инн» и посмотрим, не приготовила ли миссис Флетчер пироги. Ты же знаешь, она всегда оставляет для тебя самое лучшее.

Джек раскрывает ладонь и указательным пальцем другой руки рисует над ней круг. Глаза Джорджи расширяются. Он нетерпеливо кивает и повторяет жест.

Джек приподнимает шляпу в сторону Джейн, на его щеках появляется легкий румянец.

– Доброго дня вам, мисс Остен.

Джейн смотрит, как они уходят: крупный Джордж в иссиня-черном шерстяном сюртуке и худощавый Джек в скромном костюме из коричневой камвольной[15] ткани. В груди у нее проскальзывает сладкая боль при виде этой пары. Она помнит времена, когда они с Джеком были не так яростно вежливы – детьми они играли в догонялки и делились секретами в старом неприбранном коттедже госпожи Калхэм.

В вестибюле Дин-хауса у Джейн перехватывает горло при виде дверцы чулана для белья. Она закрыта и теперь сливается с дубовой обшивкой стен. Ковровая дорожка убрана, а воздух пропитан запахом уксуса и пчелиного воска. Коридор и, предположительно, внутренняя часть тесного чулана вымыты дочиста. Все следы насильственной смерти мадам Рено смыты.

Джейн стискивает зубы. Власти поступают неправильно. Понятно, что Харкорты желают избавиться от любых напоминаний об ужасном инциденте, но мистер Крейвен дурак, если думает, что кто-то сможет определить личность убийцы по блестящему паркету. Если добиться воздаяния оказалось бы так же просто, как ждать послания от мертвых, ни одно преступление не осталось бы безнаказанным, и великие тайны прошлого Англии были бы раскрыты. Тогда стоило бы надеяться, что хотя бы один из двух принцев, убитых в лондонском Тауэре[16], возьмет на себя труд передать сообщение о местонахождении их останков.

– Вам не кажется, что он очень красивый джентльмен, мисс? – Елейный голос миссис Твистлтон доносится с площадки у поворота парадной лестницы, где она стоит рядом с бюстом Эдвина Харкорта, установленным на мраморном постаменте.

Мэри стоит рядом с ней и сверлит Джейн напряженным взглядом, пока миссис Твистлтон чувственно ласкает каменную фигуру покойного сына Харкортов. Бюст не является убедительным подобием жизнерадостного молодого человека, которого Джейн когда-то знала. Челюсть отвисла, а щеки ввалились. Но его создавали по гипсовому слепку посмертной маски Эдвина. Сэр Джон, глубоко опечаленный отсутствием портрета старшего сына, который можно было бы добавить в семейную галерею, заказал эту работу после его смерти.

– Уверена, я не знаю никого красивее. – Миссис Твистлтон проводит пальцами по мраморным завиткам волос Эдвина. Ее манеры наигранны, как будто она произносит шекспировский монолог. – Я прибыла в Дин-хаус уже после трагедии. Но говорят, он пошел в отца, и я, безусловно, вижу сходство.

– Джейн, вот и ты! – Мэри не привыкать к горю. Ее собственный младший брат не пережил эпидемию оспы, которая испортила ее внешность, но даже она не настолько нездорова умом, чтобы устраивать зрелище из его посмертной маски. – Теперь ты готова осмотреть труп?

Входит дворецкий, уголки его губ опущены, как бы подчеркивая мрачность ситуации.

– Сюда, пожалуйста. – Он ведет дам вниз по узкой лестнице, в подвал, а затем по коридору.

Мэри берет Джейн под руку и шипит:

– Ты слышала, что миссис Твистлтон раньше была актрисой?

– Тебе не следует говорить такие вещи, Мэри. Люди могут неправильно понять, что ты имеешь в виду.

– О нет. Я имею в виду, что она была проституткой.

– Кхм. – Дворецкий кашляет в ладонь, когда они подходят к закрытой двери. – Миссис и мисс Риверс в настоящее время находятся с… покойной. Когда они закончат осмотр, вы можете зайти. Мистер Крейвен просит вас записать все наблюдения и передать их ему перед уходом.

– Конечно. – Джейн кивает. Дворецкий кланяется и широкими шагами удаляется по коридору. Цокнув, Джейн понижает голос: – Скажи честно, Мэри, откуда ты берешь эти истории?

– Я?! Да те, что ты пишешь, еще более непристойны!

– Да, но я хотя бы не притворяюсь, что мои слова правдивы.

– Ш-ш-ш… – Мэри прикладывает палец к губам и прижимается ухом к двери. Изнутри доносятся громкие голоса. Джейн на цыпочках подходит ближе и прижимается щекой к гладкому дереву.

– Какая катастрофа! – стонет миссис Риверс со своим характерным лондонским акцентом. – Как мог твой жених допустить, чтобы это случилось?

– Не называй его так, мама, – отвечает Софи. – Мы не помолвлены, по крайней мере официально, и ты не делаешь мне одолжения, ведя себя так, как будто помолвка уже состоялась.

– Но она скоро состоится! Как только этот вопрос будет решен.