Джейн Сеймур. Королева во власти призраков

– Доброе утро, ваша милость, – ответила она и сделала реверанс, ощущая на себе взгляды джентльменов короля.

– У меня есть кое-что для королевы, – сказал Генрих. – Пойдемте, я передам это вам для нее. – Он взял Джейн за руку и отвел ее в свои покои, не заботясь о том, что на них смотрят.

При виде пустых комнат – гобелены были сняты со стен и вместе с мебелью отправлены во дворец Йорк – ей стало грустно. Ее даже затошнило при мысли о его отъезде. Генрих подвел возлюбленную к двери в углу, и они стали подниматься по винтовой лестнице, которая вела в покои королевы. На середине подъема он повернулся к Джейн, наклонился и крепко обнял, будто не хотел отпускать.

– Джейн! Джейн! Не знаю, как я вынесу разлуку с вами. – Он горячо дышал ей в ухо.

– Я тоже буду скучать без вас, Генрих.

– Мне приятно слышать, как вы называете меня по имени! – Он игриво посмотрел на нее сверху вниз. – Я напишу вам, и, прошу, вы тоже мне пишите.

– Обязательно напишу, – пообещала она. – Но я должна идти. Меня хватятся. Прошу вас, дайте мне вещь, которую нужно отнести королеве.

– У меня ничего нет для нее, – признался Генрих. – Я просто хотел попрощаться с вами как следует. О любовь моя, как медленно будет тянуться время до нашей следующей встречи! – Он прикоснулся губами к ее губам и томно поцеловал.

Огромный дворец в Гринвиче опустел, по залам гуляло гулкое эхо. Кроме управляющего и нескольких самых необходимых слуг, в доме остался только двор королевы. Джейн бродила по безлюдным галереям и великолепным покоям, радуясь временной передышке от раздражительности Анны, которая погрузилась в безотрадную тоску. Королева терпеть не могла, когда ей приходилось безвылазно сидеть в своих покоях. Она злилась, что король уехал в Лондон без нее, и страшилась за свое будущее. Настроение у нее беспрестанно менялось, и она срывалась по мельчайшим поводам. Сегодня Джейн получила пощечину якобы за то, что слишком сильно стянула волосы Анны, но она понимала, что королева получает огромное удовольствие, наказывая ее. Досадно было, что самой Джейн нечем ответить. Любая госпожа имела право наказать провинившуюся служанку.

Когда Джейн вернулась в спальню королевы, Анна полулежала в постели, опираясь спиной на высокие подушки; ее шутиха, пухлая, веселая женщина, умевшая острить, вовсю старалась разогнать тоску хозяйки.

– Какие святые приносят наибольший доход Церкви? – спрашивала она, и дамы пожимали плечами. – Конечно, те, что нарисованы на оконных стеклах! Они не дают ветру увеличивать расход свечей.

У Анны это вызвало слабую улыбку. Шутиха взмахнула посохом, прикрепленные к нему бубенцы звякнули.

– Какие листья самые чистые? – (Никто не знал.) – Я скажу вам – остролиста, потому что никто не смеет подтирать ими задницу!

Дамы усмехнулись.

– Хватит! – капризно сказала Анна. – Он мог бы отпраздновать масленичный вторник здесь, в Гринвиче, но нет, ему не терпелось уехать от меня, – причитала она. – Когда-то он не мог и часа провести без меня. – Она накручивала себя до очередного приступа бешенства. Приподнявшись на локте, Анна злобно ткнула пальцем в Джейн. – Единственное мое утешение – это то, что он не смог взять с собой потаскуху Сеймур. Ему пришлось оставить ее здесь ради соблюдения приличий. Нет сомнений, мадам Джейн, вы полагаете, что он бросит меня и женится на вас, бледнолицей корове! Ну уж нет, этого не случится, я вам обещаю!

Джейн стояла, сгорая со стыда и понимая, что все смотрят на нее.

– Вам лучше уйти, – холодно сказала герцогиня Ричмонд.

– С удовольствием, мадам, – ответила Джейн и вышла, высоко подняв голову.

– Король непременно пришлет за мной, раз я теперь чувствую себя хорошо, – убежденно заявила Анна своим помощницам.

Джейн, стоявшая в конце группы, как можно дальше от глаз королевы, сомневалась в этом. Однако Анна каждый день в нетерпении ожидала вызова во дворец Йорк. Часы проходили, никаких приглашений не поступало, и она снова погружалась в отчаяние, а на следующий день вновь обретала надежду. И так продолжалось изо дня в день. Ситуация ухудшалась тем, что всадники в королевских ливреях, к нескрываемому отвращению Анны, регулярно доставляли послания от короля Джейн.

Та прятала их в рукав и читала наедине. Он любил ее, скучал по ней, скоро они будут вместе. Сам Генрих между тем занимался делами в парламенте, но, как только освободится от них, пошлет за королевой, и тогда они с Джейн воссоединятся.

Она целовала его письма и держала их за лифом платья, близко к сердцу. Она тосковала по нему больше, чем могла вообразить. Ей хотелось, чтобы он был здесь, защитил ее от злобных нападок Анны и рассказал, что произошло между ним и архиепископом Кранмером, но, может быть, он это сделает при встрече. Вероятно, такие известия король не стал бы передавать в письме.