Джейн Сеймур. Королева во власти призраков

С тех пор девочка прочно связывала свое будущее с этими двенадцатью акрами святой земли. Она представляла, как проводит свою жизнь в трудах и молитвах: поет в хоре на службах вместе с сестрами, собирает яблоки в саду или ловит рыбу в прудах, посвященных Господу. В следующем году она будет достаточно взрослой, чтобы вступить послушницей в монастырь Эймсбери.

А пока ей было приятно находиться в кругу семьи, она смеялась застольным шуткам, наслаждалась расставленной перед ней обильной едой и обменивалась шутливыми ударами с братом Томасом, который был моложе ее меньше чем на год и, сидя за столом, бросал засахаренные сливы в новобрачных. Мать нахмурилась.

– Кэтрин, простите моего младшего сына, – сказала она. – Он никогда не знает, где нужно остановиться. Том, немедленно прекрати!

– Малыш заразился общим духом веселья, – снисходительно заметил сэр Уильям, а его жена фыркнула.

– От него не знаешь чего ждать, – без улыбки произнес Эдвард.

Джейн услышала вздох матери. Эдвард никогда не уделял времени младшему брату, всегда относился к нему как к досадной помехе. А тот искусно доводил старшего до белого каления, решительно вознамерившись не допускать, чтобы Эдвард затмил его. Борьба была неравной: Эдвард – наследник, а Томас на восемь лет моложе. Ясно, кто из них всегда будет первым откусывать от яблока. Когда Джейн было шесть лет, Эдварда отправили пажом в свиту сестры короля, принцессы Марии, вышедшей замуж за Людовика. В следующем году Эдвард посещал университеты в Оксфорде и Кембридже, потом оказался при дворе и оказался полезным королю Генриху и его главному министру кардиналу Уолси, который, по мнению многих, являлся истинным правителем страны.

В Широком зале было жарко. Лето было в разгаре, но, несмотря на это, мать настояла, чтобы в камине зажгли огонь, вдруг кому-нибудь станет холодно. Джейн сняла с головы венок (цветы подвяли) и пригладила распущенные длинные волосы цвета соломы, которые волнами мягкого шелка струились по плечам. Эдвард, Томас, Энтони и малышка Элизабет были темноволосыми, унаследовали отцовскую масть, а Джейн, Гарри и Марджери взяли свою от матери.

На мгновение Джейн стало жаль своих прекрасных локонов, которые обрежут, когда она станет монахиней, ведь волосы были ее единственной претензией на красоту. Скулы у нее слишком закругленные, нос великоват, подбородок чересчур острый, ротик маленький, кожа очень белая. Поглядев на своих братьев и младшую сестру Марджери, девушка осознала, без зависти или злобы, что все они гораздо привлекательнее и веселее – в них больше жизни.

Вынашивая детей, мать Джейн исполняла свой долг супруги так же безупречно, как и все прочие домашние обязанности. Прежде чем на свет появилась Джейн, леди Сеймур родила пятерых сыновей, хотя старший, Джон, которого Джейн едва помнила, умер в одиннадцать лет, а другой Джон тоже ушел из жизни совсем юным. Гарри и Энтони были слеплены из другого теста: Гарри отличался беспечностью и не имел видов на славное будущее за пределами Вулфхолла, а Энтони имел склонности к учебе; вскоре он вслед за Эдвардом отправится в университет: поговаривали, что его ждет церковная карьера. Джейн это воодушевляло. Раз ее родители искали сокровища на Небесах, отдавая сына Господу, насколько больше заслуг они накопят, если посвятят Ему же и свою дочь.

Шестилетней Марджери позволили присутствовать на пиру, а крошка Элизабет, которую принесла няня, чтобы гости повосторгались малышкой, теперь уже сладко спала наверху в комнате, называемой детской.

Это был весьма населенный и счастливый дом. Джейн обвела взглядом просторную комнату, полную веселых и довольных родственников, и ее охватило чувство благополучия и радостного спокойствия. Что бы ни принесло ей будущее, она гордилась тем, что принадлежала к семье Сеймур из Вулфхолла.

Когда Джейн была маленькой, то думала, что в Вулфхолле должны водиться волки. Девочка в трепете выглядывала из-за углов, открывала двери кладовых и шкафов, опасаясь, не выскочит ли оттуда серый разбойник. По ночам она нередко лежала без сна и размышляла, что станет делать, если когда-нибудь столкнется со страшным зверем. Но однажды, услышав крики Джейн, после того как Томас выскочил из кладовой с воплем: «Я – волк!» – отец, дав сынку затрещину, утешил дочь, сказав, что название Вулфхолл не имеет ничего общего с этими животными.

– Раньше это место называлось Ульф-Холл, по имени главы шотландского клана, который построил здесь дом много столетий назад, – объяснил отец, посадив Джейн к себе на колени. – С годами название немного изменилось. Тебе лучше, милая? – Он поцеловал ее и отпустил играть, вполне успокоенную.