Джейна

- Нет, - отозвался он. - Они просто наделили меня им - и все. Это их подарок на всю жизнь. - После этих слов он почувствовал прилив жизненной энергии.

"Никто отныне не может быть убит в моем присутствии..."

Он внезапно осознал, что его Символ - особенный. Он достигал почти невероятных высот понимания и могущества.

В самых глубинах его души что-то безгранично дикое и звериное смягчилось.

Дэв испытывал странное чувство, очутившись на свободе. Он неспешно направился к ближайшему ресторану, вошел туда и устроился за столиком. Он рассеянно поглощал пищу, когда по радио передали сообщение, что его помиловали. Это известие необычайно взволновало Дэва. В нем ожила вся его прежняя сила и жажда жизни.

Он обратил внимание на то, что находившиеся вместе с ним в ресторане джейнийцы поглядывали на него с любопытством. И в их взглядах не было ни малейшей враждебности. Ему совсем не хотелось идти куда-то конкретно поэтому, покинув ресторан, он отправился наугад, бесцельно побродить по улицам. В конце концов его состояние стало вызывать у него недоумение: "Может быть, в данный момент я решаю какую-то проблему?.. Но если это так, то в чем она заключается?"

Он пребывал в нерешительности. Все представлялось ему каким-то отстраненно-далеким. Дэв четко осознавал, что обязан что-то сделать. Но что именно?

Наступила ночь.

Он помахал рукой проезжавшему мимо автобусу. Позвякивая и сверкая огнями, тот остановился рядом. Никто не сказал ему ни слова, когда Дэв вошел и занял мес то.

На следующей остановке в автобус сели несколько молодых джейнийцев. Усевшись, они насмешливо посмотрели в его сторону. Но вскоре молодежь сошла, устремившись ко входу в ярко освещенный парк, где сотни подростков-джейнийцев танцевали под звуки глуховато-рыдающей ритмичной музыки.

Дэв вплоть до полуночи нарочно таскался по заполненным самой разношерстной публикой общественным местам. Нигде его появление не вызвало никаких проявлений враждебности со стороны местного населения. В свой большой белый дом он вернулся по дороге, проложенной вдоль реки. Войдя в западное крыло здания, он машинально подумал, что где-то в этой огромной резиденции сейчас должна находиться Милисса, но никаких попыток войти с ней в контакт не предпринял.

Дэв немедленно завалился в постель. Охвативший его тут же особо глубокий сон запустил в нем программу, за ложенную много столетий тому назад. Он, продолжая крепко спать, поднялся и, как лунатик, прошел в комнату, обманчиво оборудованную в целях прикрытия стандартным, соответствовавшим уровню технологии Джейны, электронным оборудованием. Нажимая, однако, определенные кнопки и набирая в нужном порядке номера на дисках, Дэв задействовал секретную, надежно скрытую от посторонних глаз систему связи.

И тогда субкосмические радиоволны понесли его послание адресату, находившемуся от Джейны на расстоянии многих световых лет. В нем сообщалось следующее:

"КРИЗИС, СООТВЕТСТВУЮЩИЙ ПОСЛЕДНЕЙ СТАДИИ СОСТОЯНИЯ КОРОЛЕВСТВА, ПРЕОДОЛЕН..."

Сообщение автоматически дополнилось подробностями и было повторено не единожды. Наконец на далекой планете приема сработало нужное реле, и голос - а может быть, мысль? - ответил ему:

"ПОСЛАНИЕ ПРИНЯТО И ЗАФИКСИРОВАНО".

На панели, перед которой стоял Дэв, мигнул огонек. Он выключил питание и, так и не проснувшись, вернулся в спальню.

Милисса наблюдала за Дэвом сначала в специальное оптическое устройство, а затем, убедившись, что тот находится в сомнамбулическом состоянии, непосредственно следуя за ним. Как только он покинул напичканную электроникой комнату, она в свою очередь подошла к аппа ратуре, поколдовала с кнопками и наборными дисками и обратилась к далекому корреспонденту. Создалось впечатление, что её обращения там уже ждали.

Голос ответил:

- Мы вышли на ту стадию, когда вам, женщине, разрешается узнать частицу правды.

- В чем она заключается? - поспешила Милисса.

Но, не дождавшись ответа, тут же задала второй вопрос:

- На самом деле существовала проблема всеобщей смерти или же эта идея была результатом заложенной изначально программы?

- Во время следующего кризиса, - ответили ей, - вам будет разрешено посетить нас, и тогда вы сами по лучите ответ. А пока что Дэв, мужчина, не должен ничего об этом знать. Впрочем, вы сами убедитесь, что если попытаетесь поставить его в известность, то не сумеете этого сделать.

- Но почему ничего ему не сообщать?

Выяснилось, что причины этого запрета глубинно связаны с неодолимыми и уникальными качествами его мужской сущности и вытекавшими из них идеалистическими мотивациями.

- Это все, что нам позволено вам сообщить, - подытожил далекий голос.

Когда контакт прервался, Милисса вдруг почувствовала себя намного лучше. На сердце полегчало, как если бы она вновь стала человеческим существом, перестав быть каким-то живым ухищрением, порожденным сгинувшей культурой. Она ощутила в себе необычную нежность в отношении этого бедного запрограммированного суперсущества - её мужа - и с энтузиазмом взялась за тяжелую работу по переселению в западную часть их огромного дома.