По Фен-Шую? Я недовольно фыркнул. Заниматься перестановкой мебели сейчас, когда меня ждёт на улице нервничающий Дедуля, было глупо. Однако божок и впрямь мешался на проходе. Неудобно. Тяжело вздохнув, я кивнул Грому и примерился к статуе.
Единственное место, куда её можно было передвинуть, это свободный угол позади стола. Всего пара шагов, но путь туда показался мне вечностью. В.р.у.к. взволнованно сообщал о перегрузе, полоса энергии резко сползла до нуля, а на каменном лике Эбису застыла злорадная ухмылка. Как Дед его один дотащил? Да ещё по лестнице?
— Гром, дружище, — выдохнул я, едва переводя дух, — помоги, а?
— Да не вопрос, — с готовностью откликнулся тот. — Вот все вы люди такие, хлюпики. Чего б не помочь вашему брату.
Вместе дело пошло бодрее. Не прошло и двух минут, как божок занял своё место в углу комнаты. Тут же что-то мелодично тренькнуло, и от статуи начало исходить мягкое золотое сияние. Я взглянул на свою полосу здоровья, и с удовлетворением обнаружил под ней значок баффа на удачу. Значит, всё-таки по Фен-Шую!
Усевшись на пол, чтобы немного передохнуть, внезапно наткнулся глазами на обещанный подарок от администрации — механическую кошку. Она стояла под столом и совершенно не выделялась на общем фоне. Понятно, почему я о ней забыл: хорошо спряталась!
Кошка оказалась неожиданно тяжёлой. Под чёрной пушистой шёрсткой прощупывались механические детали и провода. Интересно, она двигается? Повертев кошку в руках, не смог найти кнопку включения. Подёргал на всякий случай за хвост, лапы, почесал за ушами, погладил по спине. Где же она? Уже было подумал спросить у Деда, но кошка завелась от случайного прикосновения к её носу. Тёмные омуты глаз налились красным. Зверюга внимательно оглядела всю комнату, затем прошла во вторую. Вернувшись ко мне, придирчиво осмотрела меня снизу вверх. Потом сменила цвет глаз на зелёный, потерлась о мои ноги и, запрыгнув на кровать, улеглась, мурча, как дизельный двигатель.
— Ну ты и копуша. У нас на сегодня миллион дел запланировано, а ты чаи гоняешь! — проворчал Дедуля. В ожидании меня он удобно устроился в корнях дерева, и выглядел там очень даже к месту. Подавив ухмылку, я коротко кивнул в сторону выхода из города. Привыкнет, разумеется, к дому на дереве. Выбора-то у него нет.
Выбора не оказалось и у меня. Подавляя нарастающий рвотный порыв, я впивался зубами в собственную перчатку. И — слушал:
— …Чай-чай, выручай,
Волшебство пришло, встречай!
Чай будет на закат,
Чай будет на восход,
И время пойдёт назад,
А хочешь — вперёд…
Дедуля тихонько мурлыкал в такт мелодии, льющейся из динамиков магнитолы, и с силой вдавливал в пол педаль газа. Мотор яростно ревел, словно табун плотоядных химер, и, казалось, тоже немножко подпевал. Я стонал.
Внезапный удар по тормозам едва не отправил меня в полёт через лобовое стекло. Ремень безопасности врезался под рёбра, заставив хрипло выдохнуть. Но — спасибо двум единичкам удачи — не порвался.
— Что… — начал было я, но внезапно похолодел, проследив глазами за направлением взгляда Кайро.
В небе над Мёртвыми землями сияла огромная надпись.
— Знал её, — выдохнул Дед, — была из гильдии Полярные Песцы. Как-то даже сборный рейд на Схарру водила…
Лицо гуля выглядело пугающе: пронзительно-голубые глаза светились злобой, напряжённые губы приоткрывали острые резцы, а под скулами ходили желваки.
— Убийство? — прошептал я, завороженно созерцая надпись.
— Да, — коротко бросил Дед, вновь заводя заглохший двигатель. И больше не проронил ни слова.
Песня оборвалась на высоком аккорде, оставив после себя звенящую тишину. Но сразу за этим заговорила Олеся Ветрова, эхом повторяя послание:
— Марталия Светлоокая покинула нас навеки. Почтим её минутой скорби!
Раньше я не слышал, чтобы в играх к смерти персонажа относились так серьёзно. До этого момента, если честно, даже не представлял, что можно испытывать сочувствие и сострадание к набору цветных пикселей. Впрочем, откуда мне было знать? Для меня игра всего лишь способ убить время. Но есть и такие, для кого она целая жизнь!