Джейсон Борн. Книги 1-5

Но были и другие вечера, как, например, сегодняшний, когда она не могла выбросить Возлюбленного из своих мыслей. Ей недоставало его запаха, прикосновения его сильных рук, ощущения упругих мышц его живота, прижимающегося к ней, сладостного наслаждения мгновений любви. Внутренняя пустота, вызванная его отсутствием, причиняла физическую боль, единственным средством против которой была напряженная работа и усиленная доза снотворного.

Ее Возлюбленный. Разумеется, у него было имя. И тысяча ласковых прозвищ, которые придумала ему за много лет Анна. Но в ее мыслях, в ее мечтах он оставался ее Возлюбленным. Они познакомились в Лондоне, на пышном приеме в консульстве – какой-то там посол отмечал свое семидесятипятилетие, и среди шестисот с лишним приглашенных гостей была и Анна. В то время она работала у директора МИ-6, давнего и преданного друга Старика.

Она сразу же ощутила легкое головокружение, и ей стало немного страшно. Головокружение было вызвано его близостью, а страх – тем сильным действием, которое это на нее произвело. В свои двадцать лет Анна уже имела кое-какой опыт общения с противоположным полом. Однако до сих пор ей приходилось иметь дело лишь с неоперившимися юнцами. Ее же Возлюбленный был мужчиной. И вот сейчас она тосковала по нему так, что боль тугим узлом стягивала ей грудь.

Во рту у Анны пересохло. Пройдя по коридору, она оказалась в библиотеке, откуда вела дверь на кухню. Но не успела она сделать и трех-четырех шагов, как застыла на месте.

Все вокруг выглядело совсем не так, как было до ее ухода. Это зрелище мгновенно выдернуло Анну из того эмоционального колодца, в который она провалилась. Не отрывая взгляда от того, что было перед ней, Анна открыла сумочку и достала «смит-вессон». Стреляла она хорошо, поскольку дважды в месяц занималась на стрельбище ЦРУ. Нельзя сказать, что она была большим поклонником огнестрельного оружия, но эти навыки были обязательными в ее работе.

Вооружившись, Анна осмотрелась вокруг более внимательно. Никак нельзя было бы сказать, что здесь побывал грабитель, перевернувший все вверх дном. «Работу» выполнили чисто и аккуратно. Больше того, если бы не ее мелочная дотошность, возможно, Анна бы вообще ничего не заметила – настолько незначительными были изменения. Бумаги на письменном столе, сложенные не так аккуратно, как прежде, старомодный хромированный дырокол, лежащий не под тем углом, под каким она его оставила, цветные карандаши, разложенные чуть в другом порядке, книги на полках, выстроившиеся не так ровно, как привыкла она.

Первым делом Анна прошлась по всем комнатам и помещениям, убеждаясь, что она в доме одна. Затем проверила все двери и окна. Нигде никаких следов взлома. Из чего следовало, что неизвестный либо достал второй комплект ключей, либо вскрыл замок отмычкой. Второе предположение казалось гораздо более правдоподобным.

Затем Анна вернулась в библиотеку и медленно и методично осмотрела все находящиеся там вещи. Ей было очень важно понять, кто вторгся к ней в дом. Переходя от полки к полке, Анна представляла себе, как неизвестный следит за ней, сует свой нос повсюду, пытаясь выведать ее самые сокровенные тайны.

Учитывая характер ее работы, в каком-то смысле было неизбежно, что подобное могло произойти рано или поздно. Однако это соображение нисколько не уменьшило страх Анны перед оскверняющим проникновением в ее личную жизнь. Разумеется, она находится под защитой, и надежной. И ведет себя так же скрупулезно тщательно, как и на работе. Кто бы ни побывал здесь, он не обнаружил ничего ценного, в этом Анна была уверена. Ей не давало покоя то, что это вообще произошло. Она подверглась нападению. Почему? Со стороны кого? В настоящий момент у нее не было ответов на эти вопросы.

«О стакане воды теперь можно забыть», – подумала Анна. Вместо этого она плеснула в стакан чистого виски и, отпив глоток, поднялась в спальню. Присев на кровать, скинула туфли. Однако носящийся по телу адреналин никак не желал успокоиться. Встав, Анна прошлепала босиком к туалетному столику и развернула зеркало. Стоя перед ним, она расстегнула блузку и стряхнула ее с плеч. Затем подошла к шкафу и сдвинула в сторону одежду, освобождая доступ к свободным плечикам. Протянув руку, Анна застыла на месте. Сердце заколотило в грудь отбойным молотком, она ощутила приступ тошноты. Там, на хромированной палке, болталась миниатюрная петля. И в этой петле, туго затянутой, словно на шее осужденного, болтались ее трусики.

– У меня пытались выведать, что мне известно. Они хотели узнать, как я вышел на их след. – Мартин Линдрос сидел, откинув голову на удобный подголовник кресла, закрыв глаза. – Я готов был рвать на себе волосы. Тот, кто меня допрашивал, сказал, что меня засекли еще в Замбии. А я об этом даже не догадывался.

– Не надо корить себя напрасно, – постарался успокоить друга Борн. – Ты отвык от оперативной работы.

Линдрос покачал головой:

– Никаких оправданий быть не может.

– Мартин, – ласково промолвил Борн, – что у тебя с голосом?

Линдрос поморщился.