Огня не разводили - Кайл контролировал движение сцепки из двух плотов по еле заметному в темноте экранчику небольшого гидролокатора и по показаниям сонара. На руле сменяли друг друга Цинь и Том. В трудных местах к рулю становился Проводник. Хотя небо было прочно затянуто невидимым покровом ночных облаков, они старались идти в тени берегов, не выходя на слабо светящуюся середину потока. Они ни на минуту не ослабляли внимания, но время от времени им все-таки удавалось перекинуться парой слов. Неторопливый и в то же время напряженный, скачущий с темы на тему разговор проносился над тяжелой, тихой водой.
- Кто такой этот Случайный Стрелок? - спросил Кайл, потирая глаза, уставшие от пристального наблюдения слабо мерцающих экранов укрепленных перед ним приборов. - Отчего такое имя? Откуда он взялся? Как захватил власть над Тремя Народами? Зачем ему сдался Павел?
Проводник чуть вздернул плечи и стал похож на нахохлившуюся ночную птицу:
- Он пришел с побережья. Точно так же, как и вы. И точно так же он простой смертный, как вы. По крайней мере, родился простым смертным. Только вы еще только начали свою партию с Джеем, а он свою уже сыграл. И о вас я знаю все, что хочу знать, а о нем никто не знает ничего.
На некоторое время воцарилась тишина. И легкий плеск реки.
- И он… Он выиграл у Джея? - тихо спросила Цинь.
- «Цель Испытания - не выигрыш, а Превращение», - спокойно процитировал Проводник слова, которых никто ему не говорил раньше.
Никто из тех, кто обменивался сейчас короткими, вполголоса фразами на плоту.
- Он участвовал в Испытании? И Джей его… превратил? - снова спросила Цинь.
- Да. - Проводник опустил руку с борта и чуть коснулся поверхности воды. - Превратил. Сделал тем, кто был нужен Джею. А Трем Народам просто не повезло. Он оказался слишком хитрым и слишком жестоким. Ко всем вокруг себя и к себе самому. Он прервал Испытание и сломал свой Жребий.
- Жребий? - Кайл недоуменно посмотрел на Проводника. - Вы имеете в виду - Судьбу?
Тихо, но звонко всхлипнула вода за бортом - словно в ответ на улыбку Проводника, еле угадывающуюся в темноте.
- Не совсем так. Джей дарит тем, кого бросает в Испытание, Жребий. Они бывают разными. У вас это - Ларец. А у Стрелка был Посох. Посох, который дал ему власть над Тремя Народами и умение становиться Демоном. А когда он этот Посох сломал, Джей отнял у него душу. Оставил власть, оставил колдовское умение, но душу отнял. Сейчас власть Стрелка простерлась и над вашим другом. Я не знаю почему. Но есть поверие. Оно - от тех рун на стенах горных храмов. Тот, кто победит Стрелка, тот вернет ему душу. Но он останется Демоном.
- Гос-с-споди… - негромко воскликнул Кайл. - Слепые… Мы - слепые. И судьба наша - шагать по граблям! Правильно говорила Марика. Какого черта вы молчали про Посох все это время?
- О чем это вы? - Цинь вскинула на него удивленный взгляд.
- О тексте! О надписи, которую хотел передать нам Павел тогда - при контакте. Она про Посох! Про Проклятие Посоха, черт меня побери!!! Я - дурак, подумал тогда, что все это, весь этот текст, только для того, чтобы мы узнали храм, определили место. А когда вы, - он кивнул на Проводника, - сегодня заговорили про Стрелка… Про Случайного Стрелка… Так меня как громом поразило! А теперь - еще и Посох!
Кайл подтянул к себе один из сваленных под брезентом рюкзаков и, порывшись в нем, извлек пластиковый здоровенный пенал - типа тех, редко встречающихся в повседневной жизни штуковин, в которых иногда таскают с места на место свернутые в трубку распечатки карт, чертежей и тому подобного, почему-либо не отсканированных, не загнанных в память компьютера, а потому не подходящих для передачи на расстояние ни одним из нормальных, человеческих способов. Кайл, подсвечивая себе фонариком, принялся разворачивать на коленях содержимое пенала. В пенале, как и положено, свернутыми в трубку лежали оттиски текстов со стен Горного храма.
- Это - копии кое-каких материалов экспедиции Бродкастера. Вот этот лист - это именно тот текст, который хотел закинуть нам Павел. Он… По всей видимости, контакт был для него полной неожиданностью. Он не до конца понимал, что происходит, и сделал первое, что пришло в голову. Он, должно быть, придавал ему очень большое значение - считал ключом к своему освобождению.
- Я до сих пор ломаю голову, - вздохнул Том, осторожно разглаживая лист. - Почему, черт возьми, он не стал писать перевод, а начал царапать на стене древние руны?