Джейтест

— Госпожа больна, — голосом ветра в траве ответил охранник. — Госпожа не может спуститься из покоев. Она примет вас одну.

В жизни Том не слыхал столь покорного, но безапелляционного тона. Нет, впрочем, слышал. Временами точно так же говорила с ним Цинь. Которая сейчас задумалась о чем-то.

— Позаботься о гостях. — Все также, не оборачиваясь, она зашагала по дорожке к дому, коротким жестом велев гостям следовать за собой. — У нас будет важный разговор. — Она не сомневалась, что слуга тоже идет за ней. — Пусть нам накроют в Старой гостиной. Никто не должен знать.

* * *

Вторая чашка зеленого чая показалась Тому не такой уж и безвкусной и, пожалуй, прибавила бодрости и ему, и Сухову с Марикой. В ожидании, пока Цинь закончит беседу с престарелой матушкой в верхних покоях старого дома, трое обменивались короткими репликами. Они касались в основном поданного угощения (тема была не слишком благодатной — печенье и засахаренные фрукты, как на день рождения в детском приюте) и убранства гостиной (древнекитайская живопись не была увлечением ни одного из присутствующих). Беседа Цинь с родительницей протекала, видно, непросто, чего, собственно, и следовало ожидать в сложившихся обстоятельствах; появившись на верхних ступенях ведущей в зал лестницы, девушка была целиком погружена в себя, замкнута и даже — как это ни трудно было представить при ее предельно смуглой коже — бледна. Однако, довольно быстро справившись с душевным состоянием, войдя в гостиную, маленькая китаянка уже полностью владела собой.

— Ты сказала, что для тебя теперь все ясно, Цинь, — с места в карьер начал Сухов. — Почти все.

— Это так, — согласилась Циньмэй, тщательно ополаскивая кипятком свой фарфоровый чайничек. — Все это так.

Она продолжала совершать обряд заварки отрешенно и сосредоточенно.

— Не знаю только, приблизило ли нас это знание к решению проблем или отдалило. То, что нам надо узнать… о той вещи вся наша семья хотела бы знать давно. И поверьте, не жалели для этого ни сил, ни денег. А их много у нашего клана. Но мы все там же, откуда отправились в путь.

— У нас… — Том аккуратно опустил свою чашку на стол. — У нас теперь есть кое-что сверх этого. У каждого из нас. Временами нам удается заставить играть за себя самого Джея.

Цинь сосредоточенно молчала, замерев в позе священнодействия, держа на трех пальцах пиалу на уровне глаз. Потом — начала говорить тихим, звенящим от ненависти голосом:

— Ван… Он был настоящим наследником. Если бы не он, отец не позволил бы мне стать тем, кем я хотела стать. Не дело для наследника — болтаться по сектам Тайных Учений. Стать ученицей Мастера Лю. Сорная трава растет, где хочет. Истинным наследником был Ван. И ему отец передал Кольцо Удачи.

Она резким движением, умудрившись не пролить ни полкапли, поставила нетронутую пиалу на приземистый столик и легко, без малейшего усилия в мгновение поднялась.

— Пойдемте.

Короткий лабиринт, лишь тени охранников подразумевались за рябью бамбуковых занавесок, вывел их в уже знакомый Тому зал. Цинь и не подумала трогать коробов, придавленных к полу, гасящих своей тусклой поверхностью свет зимнего дня, сочащийся из узких окон-щелей под потолком. Она уверенно прошла к темной нише, не освещенной ни одним из множества теплящихся в этой странной комнате огней, и взяла с похожей на белый мох тонкой подстилки небольшой — с крупную монету размером — предмет. Резко повернулась к застывшим за ее спиной Трем и подняла к их глазам смуглую ладошку. На ней лежало потертого металла колечко. Нарочито простой орнамент бежал по нему.

— Копия, — равнодушно пояснила Цинь. — Это было у нас в семье — по линии отца — с самого первого поколения. Те, кто первыми пришел на Джей. Его называют Кольцо Удачи. Оно позволяет многих вещей достичь в жизни. Тайных вещей. Темных. Очень странная история связана с ним. Но об этом — потом. С ним надо вести себя по-особому. Только старший в роду может знать его секрет и передает его из года в год Истинному Наследнику. Отец не успел этого сделать. Он не предвидел, что Вана убьют. Не допускал такой мысли. Но он торопился: знал, чем болен. И все-таки — не успел. И когда Вана не стало — было уже поздно. Хотя нам и удалось остановить болезнь отца тем препаратом. Я успела узнать от него только самую малость. Только азы. А потом он стал… превращаться. Это лишило его личности… памяти. А потом…

Это было похоже на всхлипывание девочки, заблудившейся в страшном лесу, и никак не сочеталось со служительницей Бога Битв, обладательницей звонкого голоса, сейчас рассказывающей жестокую историю гибели брата.