Джек Бергман (СИ)

Мужик в балахоне повернулся ко мне лицом, и я только подтвердил свои догадки в отношении того, кто здесь является главным. Молодой мужчина, черноволосый, с зелеными пронзительными глазами, в которых не было ни капли безумия или какого-то отупения, которое отчетливо виделось у стоявших по периметру людей. И эти глаза смотрелись слишком ярко на очень бледном, практически идеальном лице, без каких-либо изъянов и приметных отличительных шрамов и родимых пятен. Такого человека практически невозможно было отыскать на улицах Сити, используя только поисковые маячки, нацеленные на опознавание лиц по любым даже маломальским значимым приметам. Лицо было слишком идеальным, чтобы быть естественным созданием природы, которая, как известно не любит абсолютной симметрии, так что без применения технологий и магии здесь точно не обошлось. А вот на работу специалистов косметических клиник вполне тянуло. Тамошние умельцы и из крокодила смогут богиню красоты состряпать, лишь бы деньги были. Он оценивающе меня оглядел с ног до головы, будто рассматривал предлагаемый ему на рынке товар, и взгляд его говорил о том, что перед ним находится не слишком ценный экспонат. Что-то решив про себя и неопределенно хмыкнув, он покачал головой. Я тем временем пытался размять затекшие мышцы и пошевелить хотя бы одним пальцем, но спеленали меня крепко, а тело не слушалось приказов многострадального мозга, тем самым приводя меня в состояние близкое к отчаянию.

— Ну, полиция Сити, как вы смогли выйти на меня? — он, наконец, перестал созерцать мое безвольное тело и решил вступить в диалог. А почему бы и не поговорить? Говорить всяко безопасней, тем более, что я связан так, словно ребятишки сильно переоценили детектива Джека Бергмана.

— Я понятия не имею, кто ты такой. — Честно ответил я на заданный вопрос.

— Еще скажи, что вы мимо проходили, — оскалился мужчина.

— Ну, в общем, так оно и было, — я не стал лукавить. — А что, ты думаешь, если бы могли знать о твоем незаконном банд формировании, преследующим какие-то незаконные темные делишки, то пришли бы одни и без подмоги? Как же ты плохо о нас думаешь.

— Даже если ты врешь, полиция Сити, то это уже и не важно, все равно скоро все закончится. Для вас, разумеется, — он практически искренне улыбнулся и снова обернулся к алтарю. Все выглядело так банально. И детали дела, включая изуродованный труп бедолаги с первого взгляда указывали на то, что мы вышли на того самого преступника, на поиски которого нас буквально вышвырнули из родного города, вот только это на первый взгляд. Но даже если я и прав, то в настоящий момент эти знания мне были совершенно не интересны и никак не могли помочь в моем освобождении.

— Где мои люди? — в ногах раздалось неприятное жжение, усиливающееся с каждой секундой, напоминающие ощущения, будто мне в сапоги натолкали раскаленных углей.

— Отдыхают, — отмахнулся он, продолжая свою возню над изуродованным телом. Я сжал зубы от той нестерпимой боли, что сейчас ощущал в ступнях. Опустив голову, я как мог осмотрел ноги, но ничего, что могло причинять мне столь болезненный дискомфорт разглядеть не смог.

— А чем вы вообще тут занимаетесь? — прошипел я, уже буквально приплясывая. Эта внезапно наступившая боль возымела хоть один положительный эффект — чувствительность в конечностях не только вернулась, но и вернулась способность к движениям. Вслед за ногами начали возвращаться к жизни и другие части тела, доставляя мне не слишком приятные ощущения.

— Ты думаешь, я совсем идиот рассказывать о своих планах первому встречному? — он повернулся, ненадолго отвлекшись от своих важных дел и прищурился.

— Ну обычно злодеи и преступники любят потрепаться перед тем, как кого-то принести в жертву.

Руки, заведенные за ствол дерева полностью приобрели чувствительность и теперь я пытался нащупать хоть какой-то изъян в веревке, которой были перевязаны мои руки.

— Никогда не следует делиться информацией даже перед трупом, особенно перед трупом — произнеся это, он перестал обращать на меня внимание. Я же оглядел поляну. Ничего не происходило, даже его соратники или, кем они являлись этому странному маньяку-потрошителю, практически не двигались, глядя впереди себя в одну точку.

Руки были стянуты отдельным узлом и довольно крепко, так, что, совершая малейшие движения, эта сама веревка больно впивалась мне в запястья. На мою возню никто не обращал ни малейшего внимания, что немного удручало, видимо хорошего противника они перед собой в моем лице не видели.

Внезапно расстановка сил на поляне поменялась. Совершенно неожиданно, и не только для меня, мимо дерева, к которому я все еще был привязан, промелькнула размазанная тень.