Джек Бестелесный

Теперь мы спланировали вниз следом за маленьким желтым «саабом», у которого весь купол был разрисован гирляндами роз, а внутри юная пара, не потрудившись включить изолирующий экран, страстно обнималась у всех на глазах. Марк нахмурился, глядя на них.

– Ну, а что потом? – спросила Тереза. – Как мы доберемся до Британской Колумбии?

– Из Кембриджа мы экспрессом отправимся по новому контролируемому коридору в Монреаль, отметив маршрут полета под новым номером. Вряд ли нас смогут выследить до Монреаля, но на всякий случай в Дорвальском аэропорту мы проделаем тот же фокус с регистрационным номером – там каждый день взлетают и приземляются сотни ролетов. Оттуда – в Чикаго, и снова тот же фокус. Летим по вектору в Денвер и меняем номер, оттуда – в Ванкувер, опять меняем и, наконец, отправляемся в Британскую Колумбию, в Вильямс-Лейк, где меняем регистрацию в последний раз. Оттуда безвекторно – в наше убежище, где, я вас и оставляю, а сам возвращаюсь совсем другим путем. Если все пройдет по плану, я буду дома завтра на рассвете, и все кончится прежде, чем кто-нибудь разберется, что, собственно, произошло.

– Боже мой, – пробормотала Тереза. – Как все это сложно!

Летать она так и не научилась. Составлять маршрут – такая скука, ведь если хочешь пользоваться векторными коридорами на нужной скорости, приходится выполнять столько нудных правил!

– Кроме Вильямс-Лейк, – продолжал Марк, – это все контрольные зоны больших городов, где по компьютерным воздушным путям каждый день летают сотни тысяч яиц. Я считаю, что шансов у Магистрата разгадать мой план и выследить нас до Вильямс-Лейк до истечения трех дней нет никаких. Но пусть даже так. Оттуда последнее расстояние мы покроем в свободном полете. Иными словами, вас с дядюшкой Роги придется искать повсюду – от Арктического побережья до островов Королевы Шарлотты. И даже крондаки не возьмутся прочесать такую огромную площадь прямым сканированием. А у меня есть способ нейтрализовать дальнесканеры, сфокусированные на подписи операнта. Я о нем расскажу потом.

– Сколько времени потребует весь путь?

– Если нам повезет и от Бостона мы будем двигаться экспрессом, то в Вильямс-Лейк окажемся часа через три. Еще около получаса на максимальной безвекторной скорости – до дома приятеля дядюшки Роги в лесах Нимбо-Лейка. Возможно, мы потратим в дороге еще два часа на покупку припасов и необходимых вещей, но мы ведь выигрываем три часа за счет поясного времени. Ну, а так как на Севере будет еще светло достаточно долго, мы успеем долететь до заповедника. Погода там ясная, я только что проверил.

– Но, милый, – с недоумением спросила Тереза, – какая разница, доберемся мы до заповедника засветло или в темноте? И почему тебя волнует погода?

Я не хуже Марка знал почему. А он сказал, успокаивая ее:

– Не думай об этом, мама. Расслабься.

Мы подошли к ярко освещенным входным дверям аэропорта, где, как всегда, частные ролеты, такси и лимузины высаживали толпы пассажиров на платформу. Люди в очередях к барьеру выглядели, как всегда, уныло. Горы багажа с бирками дожидались, чтобы ими занялись загнанные роботы-носильщики. Плакали младенцы, бизнесмены сутулились, туристы возбужденно вертелись, и всюду расхаживали полицейские, приглядывая за порядком и бормоча что-то в наручные коммуникаторы. Парочка в желтом яйце впереди нас снова тискалась. Им, как и всем прибывающим в частных экипажах, полагалось пять минут узаконенной стоянки, а затем администрация аэропорта регистрировала их номер и требовала объяснения, почему они задержались, – очень убедительного объяснения. Предупреждения были развешаны повсюду, напоминая водителям, что, когда на панели вспыхнет предупреждение, они должны дать сигнал своему экипажу освободить место.

– Ах Боже мой! – сказала Тереза. – Мне необходимо посетить туалет.

Марк включил экранирование и уже лихорадочно возился с кодовым устройством.

– Конечно, раз необходимо, – сказал он ровным голосом. – Но если ты не уложишься в разрешенные пять минут, наша идентификация попадет в долгосрочную память и подойдет полицейский-человек, чтобы вышвырнуть нас отсюда. Возможно, он решит нас оштрафовать и тут же обнаружит, что наш внешний номер не совпадает с кодовым, – и, возможно, мы все тут же умрем.

Она заморгала.

– Тогда я потерплю.

Марк рывком вставил панель на место. Лампочка еще не вспыхнула, когда он сказал в командный микрофон:

– Вылет!

Конвейер мягко подхватил наше яйцо и поднял его на поверхность. Несколько минут спустя мы вновь вошли в контролируемое воздушное пространство в Кембридже и, замаскированные нашим новым регистрационным номером, унеслись по направлению к Монреалю.

ГЛАВА VII. ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

Мы все тут же умрем…