Джек Лондон. Собрание сочинений в 14 томах. Том 2

— О! Прошу прощения,— наконец изрек он и опять Уставился на нее.— В таком случае вы очень неразумная женщина, мечтающая о богатстве и закрывающая глаза на все опасности подобного паломничества. Приезжают в эту страну либо достойные уважения жены и дочери, либо же те, кто недостоин его вовсе. Последние приличия ради называют себя опереточными звездами и артистками; и мы из вежливости делаем вид, что верим им. Да, да, я знаю, что вы хотите сказать. Но помните: здесь есть только такие женщины. Других нет, и те, которые пробуют найти третий путь, терпят неудачу. Так что вы очень, очень неразумная девушка, и, пока еще не поздно, вернитесь. Я одолжу вам денег на обратный путь в Штаты. Если вы взглянете на это просто как на заем у совершенно чужого человека, я завтра отправлю с вами индейца, и он вас проводит до Дайи.

Раза два Фрона пробовала прервать его, но властным движением руки он принуждал ее к молчанию.

— Благодарю вас,— начала она; но он перебил ее:

— Не за что, не за что!

— Благодарю вас,— повторила она,— но дело в том, что... вы ошибаетесь. Я только что проделала путь от Дайи и ожидала найти в Счастливом Лагере носильщиков с моей кладью. Они вышли за несколько часов до меня. Я не могу понять, каким образом мне удалось обогнать их. Впрочем, теперь я понимаю! Сегодня днем на озере Кратер к западному берегу ветром отнесло какую-то лодку. По всей вероятности, они находились в ней. Тут-то мы и разминулись, и я оказалась впереди. Что же до моего возвращения обратно, то я ценю ваше предложение, но мой отец живет в Доусоне, и мы с ним не виделись уже три года. Кроме того, я сегодня прошла слишком много и очень хочу отдохнуть. Если вы не откажете мне в вашем гостеприимстве, то разрешите мне лечь спать.

— Это невозможно.— Он отбросил одеяла, уселся на мешки с мукой и бессмысленно посмотрел на нее.

— Есть ли... Есть ли женщины в других палатках? — спросила она нерешительно.— Я не видела ни одной, но, может быть, я просто не заметила.

— Были тут муж с женой, но сегодня утром они свернули свою палатку и ушли. Нет, здесь нет женщин, за исключением... за исключением двух или трех в одной палатке, но они... они вам не подходят.

— Вы думаете, меня испугает их гостеприимство? — рассердилась Фрона.— Ведь они женщины, вы сами это сказали.

— Но я сказал, что для вас это не подходит,— рассеянно ответил он, глядя на надувшуюся парусину и прислушиваясь к завыванию бури.— В такую ночь, как сегодня, без крова над головой можно умереть.

А остальные палатки совершенно переполнены,— продолжал он размышлять вслух.— Я это знаю наверное. Они перенесли в них припасы из ям, опасаясь, что все промокнет. И там так тесно, что повернуться негде. Кроме того, буря загнала сюда еще дюжину путешественников. Двое или трое из них просили разрешения поместиться на ночь у меня, если они не найдут другого места. Вероятно, они нашли, но это еще не доказывает, что есть свободные места. И во всяком случае...

Он беспомощно умолк. Невозможность изменить создавшееся положение была очевидна.

— Могу я ночью добраться до Глубокого Озера? — спросила Фрона, забывая о себе и жалея его. Но, отдав себе отчет в этих словах, она расхохоталась.

— Вы не сможете переправиться в темноте через реку.— Его рассердило ее легкомыслие.— И по дороге нет другого лагеря.

— Вы боитесь? — спросила она чуть-чуть насмешливо.

— Не за себя.

— В таком случае я лягу спать.

— Я могу сидеть всю ночь и присматривать за печкой,— предложил он после краткого молчания.

— Ерунда! — воскликнула она.— Как будто таким образом вы соблюдете ваши глупые приличия! Мы не в цивилизованной стране, а недалеко от Северного полюса. Ложитесь спать!

Он пожал плечами в знак того, что сдается.

— Хорошо! Что же мне теперь надо делать?

— Помочь мне устроить постель, разумеется. Мешки положены крест-накрест! Благодарю вас, но мне они не под силу. Вот... Подвиньте-ка их сюда.

По ее указанию он положил мешки вдоль стен палатки в два ряда. Между ними образовался неудобный провал. Но она сровняла его, плашмя ударив несколько раз топором и таким образом уменьшив наклон мешков к стене. Потом сложила втрое одеяло и постелила его между мешками.

— Гм! — буркнул он, как бы рассуждая сам с собой.— Теперь я понимаю, почему мне было так неудобно спать! Сделаю и я то же самое!

И он быстро последовал ее примеру.

— Я вижу, вы не привыкли путешествовать по здешним краям,— заметила она, расстилая сверху еще одно одеяло и усаживаясь на постель.

— По всей видимости, да,— ответил он.— А что вы знаете о таких путешествиях? — проворчал он немного погодя.

— Достаточно, чтобы делать то, что надо,— уклончиво ответила она, вытаскивая из духовки сухие ветки и заменяя их мокрыми.

— Послушайте! Вот так буря! — воскликнул он.— На дворе становится все хуже и хуже, если это еще возможно.