Джек Мэггс

– И этими магнитами он вытягивал все из вашей души и переносил вас на другой конец Земли, убеждая, что сейчас лето и вы должны снять рубаху в присутствии леди, и заставлял кричать, когда вы видели, как бьют плетью человека. Вы описали ему заморскую птицу. Вы становились злым и проклинали Господа. Вы сами выдали себя и теперь они знают, что вы беглый каторжник из Нового Южного Уэльса.

– Ублюдок!

– Вы ошибаетесь. Он честный человек и мастер своего дела, каких не сыскать.

– Только не он, а кто-то другой. А этот ученый ублюдок все скрыл от меня.

– Они не осмелились сказать вам, – уже кричала Мерси. – Они думали, что их убьют в собственных постелях. У мистера Отса жена и сын. Если вы исчезнете, то получится, что они тоже нарушили закон, укрывая вас.

– Укрывая?

– Да. Это очень опасно. Сам мистер Бакл может попасть в Ньюгейтскую тюрьму.

Он не знал, что ему делать с ней. Мерси, видимо, догадывалась об этом, потому что снова заговорила и, наклонившись, коснулась его рукава.

– Вы можете полагаться на нас, – заверила она его. – Мы ваши друзья.

Сердце у него сжалось, но он позволил ей уйти без применения силы и без угроз. Он сам сопровождал ее вверх по лестнице и сам закрыл за нею чердачное окно.

Глава 29

За стенами дома бушевала буря. В сумеречной гостиной, которая снилась Джеку Мэггсу, в тени сидел человек в военной форме.

Это вы?

Это я, ответил Призрак.

Мэггс, плотнее завернувшись в клетчатый плед, пытался сонными глазами разглядеть, в каких войсках может служить этот человек. Призрак, словно угадав его желание, зажег газовую лампу. Она горела так ярко, что Мэггс закрыл глаза рукой.

На госте была форма королевской охраны – ярко-синий камзол, черные брюки, под мышкой зажат кивер.

Я из 15-го гусиного, сказал Призрак.

Гусарского, поправил его Джек.

Призрак настаивал на своем и вдруг распахнул камзол, под которым оказалось обнаженное женское тело, – шелковистый кустик волос и нежная грудь с розовыми сосками.

Странно, сказал себе Мэггс, улыбаясь во сне. Но он знал, что это сон, что все это ему кажется, и если он не тронет Призрака, то тот не исчезнет. Мэггсу было тепло и уютно. Газовый свет грел его щеку.

Этот газ чертовски приятная штука, подумал он.

Газа здесь нет, сказал Призрак.

Джек посмотрел на лампу. Она ярко горела. За нею плавали стаи рыб, поблескивая чешуей в искусственном свете.

Я думал, что это газ.

Здесь нет газа.

А потом стало темно. Что-то легонько коснулось лица Джека. По запаху кожи он понял, что это уздечка.

Ты любишь ездить на лошади, Джек?

Уздечка снова коснулась его лица.

Да, сэр.

Я собираюсь на гору Ирвин. Надеюсь, ты умеешь пользоваться теодолитом?

Это капитан Логан?

Во сне Джек Мэггс видел себя все еще улыбающимся. Когда он подошел поближе, чтобы разглядеть лицо Призрака, то убедился, что он точная копия капитана Логана.

Я думал, вы мертвы .

Только не я, ответил Призрак, который уже не был похож на Логана: у него были светлые волосы, и он выглядел моложе Логана. Но на нем была форма 57-го пехотного полка, а уздечка оказалась не уздечкой.

Мы будем составлять карту местности, сэр?

Джек почувствовал, как его сковал холодный ужас. Никаких съемок местности не будет. И никаких уздечек.

Сто ударов плетью, отдал приказ капитан Логан, и хлестать до тех пор, пока я не увижу, костей.

Мэггс стоял, но потом упал. Он не мог вынести, чтобы его видели в таком состоянии. Он шел мимо Сторожки Паркера. Впереди, за аркой у тюремных бараков был проклятый «треугольник». Раддер, палач, ждал команды.

Рыдая, Джек Мэггс повернулся к Призраку, прося милосердия. Тот отвернулся и, взяв коня под уздцы, пошел по дороге, а Джек, схватив круглый камень побольше, бросил ему вслед, целясь в голову. Призрак упал, а спящий человек поднял камень побольше и ударил его еще сильнее. Голова Призрака лопнула, как перезревший плод. Спящий повторял это еще и еще, много раз.

В Лондоне от ветра дрожали стекла в оконных рамах.

Глава 30

Перси Бакл искренне сокрушался, что ему не выпало ничего лучшего, как прятать в своем доме беглого каторжника. Однако это не означало, что он намеревался изменить свое решение, хотя оно сулило ему потерю покоя, который он обрел вместе с наследством.

Теперь же мистер Бакл потерял сон, и, к его сожалению, с этим вошло в привычку то, что после полуночи он все еще нуждался в обществе своего «Доброго собеседника», как он ее называл.