Джек Мэггс

— Да, поцеловала, а он обнял меня здесь, в этой самой комнате. Когда вы так трусливо покинули меня, я его поцеловала. Я не жалею об этом.

— Ты очень храбрая молодая мисс, — промолвил Перси Бакл, его улыбка была опасной.

— Ударьте меня.

— Нет, мисс, я не ударю тебя.

— А что вы сделаете?

Перси Бакл вынул из кармана ключ от своего кабинета и протянул ей.

— Что ж, я дарю тебе этот ключ.

Потоп в комнате прекратился, только отдельные капли продолжали еще падать на стол. Мерси смотрела на ключ в руке хозяина.

— Что это? — наконец спросила она. — Что мне с ним делать?

— Это ключ от города, — сказал Перси Бакл с сарказмом.

— Что вы этим хотите сказать?

Он вдруг снова положил ключ в карман сюртука.

— Ты уволена, — произнес он, продолжая смотреть на нее с отвратительной самодовольной усмешкой, пока Мерси не покинула комнату. Ей некуда было идти. По темной лестнице она поднялась в свою комнатушку на чердаке. Там она поняла, насколько ей сейчас хуже, чем тогда, когда она впервые оказалась в этом доме.

Она изнутри заперла на засов дверь своей комнаты, открыла окно и выбралась на крышу.

Глава 81

В это время двое путешественников вошли в темно-зеленую гостиную, где на стуле с прямой спинкой сидела у окна Элизабет Уоринер. На ней было переливающееся белое платье, какие можно увидеть на миниатюрах Генри Бена. Глаза ее светились, что вместе с особым поворотом головы говорило о живейшем интересе, с которым она восприняла появление гостей. Она словно предвидела, что ее судьба зависит теперь от них.

Лиззи аккуратно поставила свою чашку с чаем на подоконник и повернулась им навстречу. Тобиас вышел вперед. Он приближался к ней, не вынимая связанных рук из карманов.

— Здравствуй.

— Здравствуй.

Она была сильно взволнована, и Джеку Мэггсу на миг показалось, что девушка сейчас бросится в объятия своего возлюбленного, но тут же он увидел, что она взяла себя в руки. Элизабет дернула зятя за рукав его испачканного в путешествиях пальто.

— Что-то с твоими руками, Тоби?

— Нет, нет. — Алые губы Тобиаса скривились в беспомощной улыбке. — Шутки мистера Мэггса. Где моя жена, Лиззи?

— Думаю, она останется у бабушки Уоринер, пока не пройдет гроза.

— Да, конечно, — ответил Тобиас Отс, глядя на Элизабет с надеждой.

— Гроза будет сильной, — промолвила она. — Небо затянуто черными тучами. Я следила за ними.

— Ты испугалась?

— Грозы? Конечно, нет.

— У меня с мистером Мэггсом маленькое дельце, надо его закончить.

Девушка бросила короткий взгляд на Джека Мэггса и тут же прямо посмотрела на своего зятя.

— Тобиас, мы наконец должны поговорить о моей поездке во Францию.

— Да, как только я покончу с этим делом, мы с тобой выпьем чаю. Кстати, чай еще горячий?

— Мне показалось, он сильно горчит, но Мери настояла, что сама заварит его. Я сказала, что она, видимо, хочет отравить меня, но она утверждает, что это особый сорт из Раджастана.

— Мистер Мэггс, пойдемте в мой кабинет и разберемся с содержимым жестяного ящика, — предложил Тоби гостю.

Хотя Джек Мэггс сурово осуждал джентльмена Отса за бесцеремонное отношение к возлюбленной, он послушно поднялся за ним по лестнице. Как только они оказались в кабинете, Мэггс грубо схватил Тобиаса за руку.

— Ступайте немедленно вниз, — потребовал он. — Поцелуйте ее.

Тобиас попытался вырвать руку.

— Она, по сути, еще девочка, — промолвил Джек. — Она в ужасе. Скажите ей о пилюлях, пообещайте все уладить.

— Развяжите мне руки, сэр.

— Не смейте приказывать мне, болван!

— Если вы не развяжете руки, я не смогу поступить, как вы хотите, ибо без рук я не смогу дать ей пилюли.

Джек Мэггс вынул свой нож и тут же резким движением разрезал шнур, а потом молча глядел, как Тобиас застегивает брюки.

— Дайте ей две пилюли и тут же возвращайтесь. Если вы надумаете сбежать или просто покинуть дом, я вынужден буду причинить девушке боль.

Тобиас раздраженно тер красные следы от шнура, связывающего кисти его рук. Мэггс презирал этого человека за изнеженность.

— Идите, — велел он наконец. — И сделайте, что нужно.

— Зачем вы заставляете меня пройти этот путь?

— Вы покажете себя безнадежным глупцом, если сейчас станете спорить со мной.

— Разве этот путь не причинил вам и Софине страдания и боль? Разве не это заставляет вас вопить всякий раз, когда мои магниты касаются вашего тела?

Джек Мэггс прижал к лицу свою покалеченную руку, прикрывая ею нос, скулы, подбородок, словно собака, предчувствующая гибель. Каторжник был вне себя от гнева, его запекшиеся, как в лихорадке, губы близко придвинулись к лицу Тобиаса.

— Что ей остается делать? Если она родит вашего ребенка, ее жизнь будет кончена. Иного пути у нее нет.

— Я не могу пойти на это.

— А это делается не ради вас, а ради нее, олух вы эдакий, — и с этими словами он подтолкнул Тобиаса к двери.

Неохотно подчинившись, писатель на полдороге оглянулся на массивную фигуру Джека Мэггса на лестничной площадке. Он издал недобрый, нетерпеливый звук, который Тобиас позднее вспоминал, как шипение.

Глава 82