Джек на Луне (СИ)

Китайчонок скис, а я полез на сетку. Была она такого же типа, как та, за путями. Я легко протиснулся между пиками-шипами и спрыгнул на ту сторону. Пошел себе через двор – спокойненько, будто у себя дома. Сзади-то не видно, что я глазами так и шарю по кучам чего-то белого, сыпучего, типа цемента, которые здание от меня загораживают. А в голове поет:

Ты – суперлига,

Ты супер кул.

У Микеля первого очко взыграло. А может, бабосов стало жалко. Закричал тоненько:

- Джек! Вернись, придурок! Это же шутка была.

Я только фак ему показал и попер дальше: уговор есть уговор. На той стороне к стене поднималась стальная лесенка - видно, оттуда можно было подобраться к толстенным трубам, которые вились над забетонированной внутренней площадкой. То, что надо! Я Тарзаном взлетел наверх, приметился и нажал на колпак. Всего-то делов: написать JIM. Правда, тэг должен был быть под арабскую вязь, тут мне с Меметом не тягаться. Но побомбить по-быстрому – тут особого искусства не надо. Я уже заканчивал «М», когда сзади раздались вопли. Я обернулся, и банка дернулась у меня в руке, перечеркнув I.

Ёпт! Собака! И вовсе не шпиц. Огромная немецкая овчарка мчалась ко мне через двор, поднимая облачка белой пыли. Мчалась молча, зафиксировав на мне горящий убийством взгляд. Я прикинул расстояние, разделяющее меня и орущих за забором пацанов. Обернулся и посмотрел на свое творение. У «М» не хватало галочки в середине. Без нее тэг не зачтется. Что же, плакали мои денежки?

- Ты – суперлига, ты - супер кул, - прошептал я и одним росчерком соединил палочки «М».

Снизу раздался злобный лай. Овчарка, подскакивая от возбуждения, металась у подножия лестницы, не решаясь на нее взобраться. Я перевел дух, хотя ситуации это не спасало: летать я не умел, и даже если бы влез на трубы, то хода назад мне не было. Посреди двора они поворачивали и уходили в стену соседнего здания.

Мемет и Микель по-прежнему висели на заборе, надрывая глотки. Чего они там вопили было не разобрать. Все заглушало гавканье мерзкой зверюги. Ибрагим запустил в нее здоровенной палкой. Жаль, не попал. Псина отвлеклась на мгновение, ухватила толстый сук, тряхнула и – хрясь! –перекусила пополам. Я сглотнул, но слюна не шла в пересохшее горло. Овчарка тут же вспомнила о своих обязанностях и с новой энергией заистерила, поставив передние лапы на лестницу.

Когда я снова вскинул глаза, за сеткой забора никого не было. Только ветер гнал по асфальту одинокую бумажку. Вот предатели!

- Эй ты, дерьмо мелкое! А ну, слазь оттуда!

Фак! Про охранника-то я и не подумал! Заплывший жиром лысый тип ковылял ко мне, угрожающе тряся пузом и тремя подбородками.

- Собаку уберите! – проорал я, перекрывая лай.

- Пророк, тихо! Ко мне!

Пророк? Милое имечко для чудовища-каннибала.

- Давай, щенок, слазь!

- Не-а.

Что я, дятел, что ли? Пусть жиртрест сам сюда лезет, если я так ему нужен.

- Ладно, - покивал лысый. Три подбородка закачались в такт. – Тогда я звоню в полицию. Пусть они тебя снимают, - и потянулся за мобилой.

- Не надо! – Блин, ма меня убьет, а тетя Люся закопает. – Не звоните, я щас, я сам...

Толстяк убрал палец с экрана. Я улыбнулся вывалившей алый язык псине, развернулся и вскочил на стену. Ёпт, высоковато что-то. Только выхода у меня другого нет. Если я к жирному спущусь, он же все равно панцирей[4] вызовет. А тут уже территория какой-то транспортной конторы. Вон там и через ограду перелезть можно.

- Ты куда, пацан? Ты чего удумал? – разорялся сзади жирдяй.

- Ты - суперлига, ты круче всех, - прошептал я и...

Спрыгнул. Лодыжка взорвалась болью. Я покатился по асфальту, матюгаясь сразу на трех языках. Вот непруха-то! Неужели сломал? Кое-как поднялся, игнорируя брызнувшие из глаз слезы. Запрыгал прочь от стены. Стоило наступить на правую ногу, как ее будто ножом пронзало, и в черепе вспыхивали фейерверки. Сзади послышался лай – как-то слишком близко. Я обернулся. Блин, как псина сюда пробралась? Овчарка неслась ко мне огромными скачками, роняя на асфальт слюну, смешанную с пеной. Все, пипец тебе, Женька!

Я выставил перед собой единственное свое оружие – баллончик с краской. Чудовище по имени Пророк взвилось в воздух, и я нажал на курок... в смысле, на колпачок. Алая струя ударила в оскаленную морду. Псина взвизгнула, жмуря глаза, но ее было уже не остановить. Мохнатые лапы ударили меня в грудь. Я грохнулся на спину, собачьи челюсти сомкнулись на руке, сжимающей банку. Я заорал. Раздался хлопок, будто кто-то лопнул воздушный шарик – это зубы Пророка прокусили баллон. Краска под давлением ударила через дыру, я едва успел отдернуть голову. Тугая струя оросила мне грудь, а зверюге - шерсть. Очевидно, часть вонючей жидкости попала собаке в рот. Пес отскочил, испуганно скуля, и принялся кататься по асфальту, раздирая морду лапами и оставляя повсюду алые пятна.