Джек на Луне

— Не дам, — твердо заявил я и просунул ногу в штанину.

— Нет, дашь, — ма ухватила мою собственность за ширинку и дернула на себя. Я повалился на спину, но шортов не выпустил.

— Не дам!

— А я говорю, лучше отдавай по-хорошему!

Еще один рывок, и выношенная ткань не выдержала. С громким треском шорты порвались пополам. Я улетел с одной штаниной под стол, а мама запричитала плачущим голосом:

— Ай! Смотри, что ты наделал! Я ноготь из-за тебя сломала!

Желтый ужас из Парижа шлепнулся на пол рядом со мной:

— Вот, надень это. И футболку поприличней. Твою порнографию я выбрасываю.

— Кто тут говорил о порнографии? — тетя Люся возникла из дверей своей спальни, кутаясь в халат. Она давно сидела на пенсии по инвалидности, так что наши с мамой перепалки были в ее жизни одним из немногих развлечений. Наверное, когда мы съедем, она совсем заскучает.

— Да вот, понимаешь, переезжаем в кои-то веки в приличный район, — жаловалась мама, роясь в заранее упакованной сумке в поиске ножниц. — Соседи у нас врачи, преподаватели, банкиры. С некоторыми я уже познакомилась — чудесные люди. А мое чудовище снова собралось вырядиться, как беспризорник с Ленинградского вокзала. И ладно бы, надеть было нечего, а то… — и понеслось.

Под шумок я тихонько проверил карман шортов под столом. Фух, на этот раз пронесло. Косяк остался именно в моей половинке. На радостях я вылез на свет и попер в ванную, прикрываясь новыми джинсами. Все-таки хоть живем мы по-семейному, а в одних труселях перед тетей Люсей я разгуливать не привык.

Себастиан позвонил в дверь ровно в десять. Свежевыбритый, сияющий улыбкой и белоснежной футболкой, сменившей рубашку с галстуком по случаю отпуска. Мама с тетей Люсей расцеловались и всплакнули друг у друга на плече.

— Ты приезжай к нам обязательно, — всхлипывала ма в бумажный платочек. — Дом большой, места для всех хватит. Даже пожить у нас можешь, если хочешь, Себастиан не против.

Отчим кивал, по-прежнему улыбаясь, хотя не понимал, конечно, ни шиша.

— Я сумки вниз отнесу, — буркнул я и поволок наши пожитки вниз по лестнице. Терпеть не могу женских слез.

Всю дорогу до Брюрупа, ма щебетала о том, какая меня ждет замечательная комната с видом на озеро, и какая расчудесная моя новая школа. Я сидел молча, стиснутый непривычно узкими джинсами, на которых, казалось, появлялись пятна, стоило на них посмотреть. Себастиан, периодически поглядывавший на меня в зеркальце заднего вида, наконец не выдержал:

— Джек, ты чего такой угрюмый?

— А ты вот ее спроси, — перевел я стрелку и уставился в окно. Мы уже съехали со скоростного шоссе, и дорога углубилась в лес, ныряя с одного холма на другой, так что в животе то и дело прохладно потягивало, как это бывает, когда сильно раскачаешься на качелях. Между деревьями, курчавившимися зеленью раннего лета, то и дело проблескивали синие оконца воды — знаменитые озера.

Себастиан спросил, и ма принялась объяснять, то и дело спотыкаясь в датском:

— Он злой, потому что я выбросила его одежду.

— Выбросила? — удивленно повторил отчим. Наверное думал, что неправильно понял.

— Ну да. Она старая была. С дырками. Некрасивая. Линялая, — последнее слово ма сказала по-русски и повернулась ко мне, блестя темными очками. — Жень, как будет по-датски "линялая"?

Я пожал плечами:

— Забыл, — а сам думаю злорадно: ей надо, пусть сама и объясняет, как хочет.

— Я так понимаю, Джек не хотел, чтобы ты выбрасывала? — уточнил Себастиан, косясь в зеркало на мой ботанский прикид.

— Нет, конечно, — ма раздраженно взмахнула руками. — Ему нравится одеваться, как… Жень, как сказать "бомж"?

Я изобразил глухонемого.

— Как бездомный, — справилась с языковым барьером мать.

— А тебе не кажется, что мальчик имеет право самому решать, что ему носить, а что нет? — отчим мягко положил руку на мамино бедро. — Может, то, что ты ему купила, просто не в его стиле? Ты же знаешь эту молодежь, — и он незаметно подмигнул мне в зеркальце.

— Стиль?! — ма хмыкнула скептически, но по ее голосу я понял, что она уже улыбается. — Нет, это не стиль. Это лень и… Жень, как по-датски разгильдяйс… — Себастиан наклонился и накрыл ее рот поцелуем.

Я поспешно отвернулся. Мы ехали по мосту над какой-то рекой, в неподвижной воде которой отражались зеленые острова и бурые тушки уток, застывших, будто чучельные. Мама рассмеялась незнакомым, грудным смехом, а отчим сказал весело:

— Хватит дуться, Джек. Хочешь, завтра отправимся с тобой по магазинам? Купим только то, что сам выберешь. Как тебе такой вариант, а?

Я буркнул что-то согласно-невразумительное, нашарил в тесном кармане "таблетки" и воткнул их в уши. Выбрал в плей-листе Ника и Джея.