Джек на Луне

Она зашла в стойло, а я благоразумно остался пялиться через ограду — не хватало еще, чтобы меня залягали до начала всего интересного. Лэрке щебетала, объясняя, зачем нужен груминг, и как седлать лошадь. Я с чистой совестью пропускал мимо ушей мудреные слова вроде "вальтрап", "потник" и "подпруга", а сам любовался девчонкой и тихо фигел. Как она, такая маленькая и хрупкая, могла легко управляться с животиной раза в четыре больше ее и раз в десять тяжелее?

— Запомнил? — спросила наездница наконец, а Луна взглянула на меня свысока, задрала верхнюю губу и заржала. Уже издевалась, вот кобыла!

Я кивнул, и мы пошли подбирать мне шлем. Пальцы Лэрке коснулись моей скулы, когда возились с ремешками, и меня просто дрожь пробила. Потом мы вышли во двор — я старался держаться как можно дальше от лоснящегося зада Луны, не только потому, что, как мне объяснили, лошади лягают назад, но и потому, что из-под ее хвоста иногда падало кое-что увесистое и вонючее. Потопали к свободному манежу. Я повис на ограде, а наездница принялась демонстрировать шаг, рысь и галоп. Чувство было, что я в ковбойском фильме, не хватало только шляпы с полями, лассо и сигареты в зубах.

— А теперь твоя очередь, — махнула мне Лэрке.

Я покосился на детей-головастиков, на которых теперь стал похож, но те не спешили убраться с солнцепека, радостно труся по кругу на лохматых шетлендцах. Ладно, делать нечего. Полезай, солдат, в дупло, там и сухо и тепло.

Я зашел в манеж.

— Запомнил, как садиться в седло? — Лэрке держала под уздцы Луну, косившую на меня лиловым глазом.

— Э-э, не покажешь еще раз? — включил я дурачка.

Девчонка с готовностью вставила ногу в стремя, и перед моим носом оказался туго обтянутый брюками круглый задок. Я судорожно сглотнул, а Лэрке уже объявляла с высоты конской спины:

— А теперь смотри, как спешиваться.

О, уж не сомневайтесь, я смотрел во все глаза. Блин, кто бы знал, что рай сменил адрес с Неба на Каштановую ферму? Валлах!

— Теперь попробуй сам.

Я осторожно приблизился к крутому боку Луны.

— Сначала проверь, достаточно ли длинно путлище. Помнишь, как я показывала, по руке?

Я послушно вытянул граблю. Оказалось, стремя нужно отпустить. Но вот наконец все было готово, и настал момент истины. Я очень боялся опозориться и то ли рухнуть назад, то ли нырнуть носом по другую сторону лошади, как это часто показывают в дурацких комедиях. Но вышло у меня все с первого раза.

— Сядь глубже в седло. Спину выпрями, — руководила мной Лэрке с земли, до которой оказалось внезапно очень далеко. — Стремя на широкую часть стопы. Пяткой в бок не упирайся, — она взяла меня за щиколотку и поправила ногу.

Внезапно я осознал, как много частей у моего тела, и как плохо они между собой сообщаются. Я чувствовал себя, как капитан команды неважно сыгранных игроков. Пока занимаешься одним, другие творят, кто во что горазд.

— Руки вниз, — неумолимо приказывала Лэрке. — Мизинец освободи, куда ты его засунул?

Она дотянулась до моей ладони и уложила повод, как надо.

— Помнишь, как лошадь посылать вперед? Вот этим местом работаешь, — она шлепнула меня по заду, — и шенкелями. Повод припусти.

Я смутился и попытался скрыть это шуткой:

— А я думал, тут конь должен работать.

— Это кобыла, — невозмутимо поправила Лэрке. — Ну, давай! Чего заснул?

Я кинул взгляд на детишек, под руководством инструктора бесстрашно перешедших на рысь, и осторожно подал корпус вперед. Ура, заработало! Мы с Луной описали первый круг. Потом еще один.

— Попробуй остановить ее, — велела Лэрке. — Так. Давай вперед. Поворот направо. Поводья не дергай! А ногами чего дрыгаешь? Налево!

Так мы развлекались полчаса, пока я не взмок и четко не ощутил, что в моих джинсах есть очень неудобно расположенные швы.

— Готов попробовать рысь? — осведомилась девчонка с хищной улыбкой.

Блин, вот садистка! Но русские не сдаются.

— Готов, — говорю.

— Тогда с шага ее поднимай. Опять корпус, шенкеля, поводья. Вот так, — Лэрке эротично подала попкой вперед, чуть сведя коленки. Нет, мама дорогая, я так не могу! Мне уже шов в паху давит, а тут еще такое шоу!

Короче, с третьего раза я как-то умудрился жопой правильно вильнуть и скоординировать это с руками-ногами. Мы потряслись, и я очень отчетливо понял, что не всегда здорово иметь яйца.

— На стременах привставай, — хихикала Лэрке. — Спина прямая! Почувствуй ритм.

— Как — по-чув… чув-ство-вать? — прокрякал я, как больная утка.

— Не как, а чем, — девчонка уже откровенно покатывалась со смеху, Луна фыркала, вторя хозяйке. — Кормой, Джек!

Вот так мы и развлекались. Туристы с детишками отчалили, соседний манеж опустел, зато из леса показалась цепочка всадников на красивых шоколадных лошадях. Оказывается, тут и конные прогулки устраивают!

— Хочешь, к озеру прокатимся? — предложила внезапно Лэрке. — Я у Элис попрошу Монтенегро. Это ее собственная горячая кровь. Я на ней и раньше ездила, так что, думаю, Элис мне не откажет.

Если бы не мои убитые жопа и яйца, я бы первый заорал: "Уря!" Еще бы, романтическая прогулка, сосны-ели, все дела. Только толку с этой романтики, если я потом неделю враскорячку ходить буду.