Джек Николсон. Биография

Но Джек не стал подавать на журналиста в суд, как в случае с «Сан». Вудворд был прав, и любой суд сразу это понял бы. Если бы Джек решился начать процесс, результат получился бы ужасающим. Вудворд верно описал голливудскую светскую тусовку – людей без тормозов, помешанных на деньгах, сексе, славе и наркотиках и не заботящихся ни о ком. Актеры, продюсеры и режиссеры то и дело падали мертвыми от передоза – и от новой болезни, ее некоторые считали карой, посланной за нарушение законов морали. Эта болезнь, под названием СПИД, безвозвратно изменила культурный облик Голливуда. Никто не знал, откуда она берется, и никакие лекарства не спасали. Поначалу СПИД прозвали «болезнью геев». Хотя в Голливуде было гораздо больше людей нетрадиционной ориентации, чем предполагала широкая публика, никого это, казалось, не заботило, каждый думал: с ним-то ничего не случится. Молодость, беззаботность, успех и неуязвимость мешали здравому смыслу. Смерть Рока Хадсона от новой страшной болезни в 1985 году изменила все. Как бы ни бушевал Джек, он знал – Вудворд попал в самую точку.

Джеку по-прежнему предлагали роли. Например, Эрнеста Хемингуэя в биографическом фильме. В Голливуде руководители не отличались излишней логикой и подумали: если Джек сумел сыграть Юджина О’Нила в «Красных», почему бы и не воплотить великого писателя «потерянного поколения»? Джек не заинтересовался, и роль досталась Клайву Оуэну. Сняли телевизионный фильм, где также сыграла Николь Кидман. Еще Джеку предлагали роль Элиота Несса в киноверсии сериала «Неприкасаемые» Брайана Де Пальмы по сценарию Дэвида Мэмета. Джек отказался – не хотел сотрудничать с Мэметом, – и роль получил Кевин Костнер. Джека не подвело чутье. Главной звездой фильма был Роберт Де Ниро в роли Аль Капоне, и единственная сцена в «Неприкасаемых» остается в памяти зрителей, – когда Капоне бейсбольной битой другому гангстеру разносит череп.

Джек прочитал роман Сола Беллоу «Хендерсон – король дождя» и приобрел на него права, в надежде самому адаптировать для кино, но проект так и не сдвинулся с мертвой точки. Хотя Джек не сомневался в перспективности своей задумки, он никого не сумел заинтересовать, никакую студию, ни независимого продюсера, который решился бы снять фильм и заняться распространением. Все твердили Джеку: Беллоу невозможно экранизировать.

Еще шла речь о сиквеле, своеобразном продолжении «Языка нежности», Джек недвусмысленно дал понять – участвовать в нем не намерен. Кроме того, поговаривали: давно ожидаемое продолжение «Китайского квартала» бесчисленное множество раз откладывали из-за недосягаемости Романа Полански, вот наконец-то оно пошло в производство. Если Джек и снялся бы в каком-то сиквеле, то только в этом. Если студия хотела видеть Николсона, следовало пригласить в качестве режиссера Полански. Дело не двигалось с мертвой точки. Джек не желал, чтобы фильм режиссировал кто-то другой, и надеялся – ситуация с Полански наконец разрешится.

Он не очень жаждал вернуться к работе. Джека частенько видели в Нью-Йорке с Деброй Уингер, затем он полетел в Сан-Франциско и приобрел еще шесть картин Рассела Четэма, потом побывал на выступлении художника в галерее Максвелла. В интервью журналу «Роллинг стоун» Джек поделился взглядами на моногамию и обсудил проблемы долговременных отношений с Анжеликой, особенно ее желание завести детей. Джек считал: с него хватит отцовства, а Анжелика была полна решимости добиться своего, с Джеком или без.

На следующий день после покупки картин он и Анжелика полетели в Лондон. Все время Джек просидел отвернувшись, избегая ее холодных взглядов. В свободное время играл в теннис – этому занятию он временами охотно предавался. Правда, оно стало приносить меньше удовольствия из-за набранного веса и болей в лодыжках. Потом они отправились в Нью-Йорк, и Джек продолжил охоту за новыми художниками, оттуда – в Финикс, на матч «Лейкерс». Наконец вернулись домой, Анжелика, как обычно, поспешила по своим делам, а Джек нырнул в груду сценариев, присланных Бреслером и ожидавших его возвращения.

Именно там он неожиданно нашел сценарий, в который моментально влюбился. Джек понял – нельзя отказаться, хотя и понятия не имел, будет ли итог удачным. Просто ему понравилось.

«Сначала, – вспоминал он, – я даже не осознал, что это комедия. Комедия действий, как «Полицейский из Беверли-Хиллз» и «Генрих V». Там были девушки, приключения, интересные разговоры, черный юмор… я еще никогда ничего подобного не читал».

Произошел кардинальный поворот от непритязательных легких шуток «Языка нежности» к чему-то более мрачному и сложному. Главного героя звали Чарли Партанна. Сценарий, по роману Ричарда Кондона, назывался «Честь семьи Прицци».