Джек Потрошитель

– Всех кроме двух, сэр. Нам тоже надо что-то есть. – Бетти затараторила быстро-быстро, заискивающе заглядывая в темные глаза того, кто явил ее в этот отвратительный мир. – Я поджарю их сейчас, почистила утром вместе с остальными, чистые уже, вон там, в воде в котелке, чтобы не протухли. Хотите кушать… батюшка?

– Одного хватило бы, – Гарви отпустил ее руку, замахнулся, но не ударил. – Ух, прорва, даром, что тощая. Жарь, иди.

Бетти отвернулась и украдкой улыбнулась в маленький кулачок. В кармашке сумки остались целых два пенса. Рискованно это было, конечно, если бы отец проверил и нашел, то не миновать побоев, и прикинуться невинной овцой не помогло бы. Но не проверил же, не нашел.

Бетти подскочила к камину, разожгла заготовленные заранее угли, закрепила решетку на камнях пониже. Руки ее двигались быстро, проворно, знаючи. Через двадцать минут обед был готов. Еще через десять Гарви Коллинс удовлетворенно рыгнул, ковыряя в зубах рыбной костью.

Коллинсы жили на первом этаже в двух тесных комнатах, разграниченных тонкой перегородкой. Жили теперь уж вдвоем. Миссис Коллинс и младший сын их умерли в прошлом году от брюшного тифа. Гарви и Бетти выжили. Но Гарви словно возненавидел за то дочь. Семья ему давно была в тягость, и вот все ушли, а эта тощая осталась.

Комнату попросторнее, что на втором этаже, Коллинсы сдавали Мэри Джейн Келли, местной проститутке. Коллинс и в глаза, и за глаза поносил ее на чем свет стоял, но та платила за комнату аж пять шиллингов и всегда вовремя. Таких постояльцев в Уайтчепеле еще поискать.

Коллинс промышлял рыбалкой, каждое утро уходил на Темзу, принося то бурую форель, то щуку, то камбалу. Бетти продавала улов. Разносила, как правило, по постоянным покупателям в Вест-Энде, где улицы были чистые, окна застекленные, а люди счастливые.

– Вы уже слышали?!! – с улицы послышался крик Мэри Джейн. – Слышали про Мэри Энн Николз?!! Эй, Ольга, ты слышала?!!

Отец и дочь торопливо заглотили остатки рыбы со своих тарелок и только после этого обернулись на возгласы. Коллинс вышел на улицу, Бетти заняла прежнюю позицию в проеме открытой двери. Мэри Джейн, собрав достаточно слушателей, начала свой рассказ:

– Сегодня ночью убили Мэри Энн, – она надрывно всхлипнула. – Мою родную, подруженьку мою.

– Ага, подруженька, – ухмыльнулся Гарви Коллинс. – Помню я, как ты ее за космы таскала, когда фраерка не поделили.

Мэри Джейн, словно не услышав, продолжила:

– Зверь убил… дьявол, не иначе. Искромсал всю ножичком, как курицу выпотрошил, голову отрезал.

– Врешь! А не врешь, так туда вам всем и дорога… в ад, – зло бросила соседка Коллинсов Ольга Чкерсова и скрылась за дверью.

Ольга тоже иммигрантка, но из России. Бетти дружила с ее сестрой Верой. Одного с ней возраста были. Да только Вера умерла на той неделе. Говорят, что аборт неудачный, сгнила заживо. А Ольга с тех пор черная совсем от горя.

– Врет, конешо, – включился в беседу еще один выскочка с русским акцентом, подошедший на крики. – На месте голова, я видел. А порезали знатно. Весь Бакс роуд кровищей залит.

– И что, до сих пор там, что ли? – оживился Коллинс. – Пойти посмотреть, может?

– Увезли уж, но кровь не смыли, успеешь.

– Ух, понаехали нехристи! – Мэри Джейн показала кулак то ли русскому, то ли просто в небо, утерла этим же кулаком нос и ушла в дом, в свою комнату.

Гарви еще раз пересчитал монеты, прикинул, хватит ли на джин и ужин в харчевне, надел на голову кепи и вышел, не сказав дочери ни слова.

Бетти принялась за уборку. Надо было выскрести разделочную доску, да выварить рыбьи головы, пока еще есть, чем дышать. Вряд ли отец вернется до ночи. А если под утро придет, то никакой рыбалки и никакого улова. Есть будет нечего, кроме похлебки из этих голов. На то, что у него останется хоть пенни сегодня, она и не надеялась. Зато целых два пенса едва слышно позвякивали в поясной сумке, пока она отмывала стол. Теперь это ее деньги.

– Беатрис, Бетти, – Мэри Джейн позвала ее с верхнего этажа. – Ушел папаша Гарви? Иди ко мне. Иди-иди.

Бетти нехотя поднялась по скрипучей лестнице. Мери сидела на кровати в одном лишь лифе и панталонах.