Джек Ричер: Часовой

Голос мужской, далекий и искаженный. «Наверно, здесь слабый сигнал», – подумал Ричер. Вероятно, звонят издалека. Видимо, это сказывается на нечеткости приема. Но на всякий случай задрал рубаху, сложил край ее вдвое и закрыл микрофон:

– Я в двух минутах езды.

– Почему так долго возишься?

Слова в трубке почти тонули в треске и свисте на линии.

– С типом, которого я должен доставить? Он тот еще оказался фрукт. Пришлось вырубить.

– Он что, без сознания?

– В общем-то, да.

– Это хорошо. У нас поменялся план. Группа, которая тебя должна была встретить, получила другое задание, но это временно. Ситуация изменилась. Там более срочно. Но это уж моя забота. У тебя с собой есть веревка? Или пластиковые наручники?

– Есть нормальные наручники. В полиции дали.

– Пойдет. Значит, действуешь так. Как доберешься до бензоколонки, тащи этого типа в здание и прикрепи к чему-нибудь. Постарайся, чтоб было надежно. А когда будешь уходить, проверь, что не наследил. И держи мобильник включенным. Возможно, потом у меня будет еще для тебя работа.

Когда Ричер вернулся к машине, Марти сидел прямо, словно аршин проглотил. Держался холодно, принужденно. Пытался снова обрести хоть немного уважения к себе. Ричер уселся на сиденье рядом и вернул ключи, мобильники и пистолет.

– Ну что, нашел это место? – спросил Марти, отстегивая наручники.

– Нашел, – ответил Ричер. – Поехали.

– Куда? – Марти завел мотор. – Умоляю, скажи, что на трассу.

– К бензоколонке. Полмили, как вы и говорили.

Марти сразу напрягся:

– А это не опасно?

– Нисколько. Там никого нет.

– Тогда зачем ехать?

– Затем, что мне пришло в голову вас пожалеть… на время.

– Как это? Что ты собираешься делать?

– Прикую вас наручниками к чему-нибудь покрепче, а сам покатаюсь на вашей машине. Ключи оставлю в здании суда.

– Отправишь за мной полицию?

– Нет. Мужчина в телефоне пришлет за тобой кого-нибудь. Он будет думать, что забирает меня.

– Не понимаю.

– Минуту назад на твой одноразовый позвонил мужчина. Там у них какой-то шухер, и все отложили. Скажешь своим, что пытался надеть на меня наручники, как он тебе и приказывал, но я, наверно, оказался не совсем в отключке, как ты подумал. Я оказался быстрее и сам их надел на тебя.

– Они ни за что не поверят.

– Хочешь, я тебя вырублю, если это тебе поможет?

Марти помолчал, очевидно, предложение обдумывал серьезно.

– Есть еще вариант, – сказал Ричер. – Скую тебе руки за спиной и подвешу повыше. Сам ты так ни за что не сделаешь. Конечно, висеть будет неудобно, зато спасет твою задницу.

Марти не ответил. Молча подогнал машину к площадке бензоколонки и побрел к будке. Ричер вошел вслед за ним.

– Почему ты мне помогаешь? – сощурясь, спросил Марти, пока Ричер застегивал наручники. – Однажды я попытался помочь одному. Видишь, что из этого вышло? Одни проблемы.

– У меня тоже были раньше проблемы. Пережил, как видишь. Теперь у меня есть дела поважней.

Общий подход Ричера к вождению автомобиля заключался в том, чтобы найти и посадить за баранку кого-нибудь другого. Управлять транспортным средством он, конечно, умел, с технической точки зрения. В этом смысле армия предоставила ему возможность получить прекрасную подготовку. С помощью машины Ричер еще никого не убил. Во всяком случае, ненамеренно. У него не было аварий, он никогда не попадал в ДТП. В смысле, тоже неумышленно. Но главная проблема его личности заключалась в темпераменте. Хорошее вождение требует баланса действия и противодействия, скорости и самообладания, расчета и контроля. А также чувства золотой середины, устойчивого и непрерывного. А характер Ричера был создан для крайностей. Его недостаток заключался в том, что действовал он либо крайне медленно, либо крайне быстро. Мог казаться апатичным, ленивым, чуть ли не сонным. И вдруг его охватывало страстное, неистовое, неотступное желание действовать, причем он мог это делать так долго и упорно, как было необходимо, но потом снова впадал в состояние благостного спокойствия, пока перед ним не являлся новый источник волнений. Но в то утро, когда он приковал единственного находившегося рядом человека к водопроводной трубе, других вариантов у него не было. Ни проходящих мимо автобусов. Ни попуток, которые могли бы его подбросить куда надо. Да даже если б и были, существовала еще проблема скорости.

«Ситуация изменилась, – сказал голос в одноразовой трубке. – Там более срочно».

Это был тот же тип, что приказал своим холуям докладывать о любом движении Резерфорда.

Тот же тип, чьи жертвы в расчлененном виде раскладывались по чемоданам.