Джек Ричер, или Без второго имени

Четверка женщин беспрестанно задавала мужчинам вопросы, пока у Ричера не возникло ощущение, что он уже видит перед собой новое оружие. Три женщины делали это для поддержания разговора, но четвертая упивалась происходящим, представляя, как ее контакт сидит где-то за границей в зале заседаний совета директоров и читает ее факс, не в силах поверить в точность описания технических требований.

Но кто эта четвертая женщина?

Кристин Ричардсон и Дарвен Девитт говорили заметно больше других. Стенограмма выглядела как сценарий фильма, в котором К.Р. и Д.Д. – главные звезды. Каждой досталось много чернил. Но они подошли к обсуждаемым вопросам по-разному. Ричардсон всячески поддерживала армию, каждый ее вопрос и каждый довод были направлены на то, чтобы пристыдить политиков, не желающих сделать мир более безопасным местом. Девитт демонстрировала беспокойство по поводу точки зрения конгрессменов. Она почти была пятым скептиком. Быть может, адвокат дьявола, или ее симпатии лежали совсем в другом месте. Может быть, детство в Хьюстоне и зубные клиники отца сделали ее финансовым консерватором. Но как бы ни складывались детство и юность Девитт, она обсуждала секретные детали не меньше других.

Бриони Уолкер и Алиса Ваз говорили меньше. Уолкер беспокоила точность. Семья военно-морского офицера. Она хотела, чтобы винтовка была такой же, как пушки на кораблях ее отца, инструменты артиллерии, непогрешимые при правильном прицеливании. И ее странным образом интересовал конечный результат. Она спрашивала про выстрелы в голову и в корпус, о том, какие чувства испытывает человек, пока летит пуля, что снайпер видит в оптический прицел потом. Эффект получился почти порнографическим.

Алиса Ваз задавала в основном общие вопросы. Пока другие обсуждали приклады из композитных материалов, которые не будут подвергаться воздействию внешних условий, она интересовалась, какие именно условия имеются в виду. Куда может быть направлена такая снайперская винтовка? Насколько высокие или низкие температуры выдержит? Какую высоту? Какую влажность? Она не получила точных ответов и через некоторое время сдалась. На последних двадцати страницах не оказалось ни одной реплики А.В.

– Что вам подсказывает интуиция? – спросил Кристофер.

– Всего лишь после прочтения бумаг? – спросил Ричер.

– Почему нет?

– Тогда я сказал бы, что это Кристин Ричардсон. Она ведет себя как движущая сила; хочет, чтобы все было расписано самым подробным образом. С этой женщиной не остается никаких секретов.

– Я бы сказал, что она пытается продать винтовку, как будто думает, что политики могут посчитать эту информацию интересной.

– Нет, она знает, что ничего не получится. Однако продолжает говорить. Она не дает им возможности оставить даже малейшие детали без обсуждения. Зачем она так поступает?

– Может быть, у нее ОКР.

– Что это такое?

– Обсессивно-компульсивное расстройство. Нечто вроде попытки расположить в алфавитном порядке все свое белье.

– А как можно расположить белье в алфавитном порядке?

– Метафора.

– Значит, вы не подозреваете Ричардсон?

– Ничего подобного, – ответил Кристофер. – Мы и сами думали, что это она. Во всяком случае, если смотреть только на стенограмму. Вопрос в том, чтобы доказать ее вину.

* * *

Женщина с поясной сумочкой и лентой в волосах уже бежала по Массачусетс-авеню, приближаясь к Скотт-серкл, а мужчина в машине находился на Шестнадцатой улице и также приближался к Скотт-серкл. В последние минуты их средняя скорость стала почти одинаковой, примерно десять миль в час; ее продвижение было ровным, решительным и неуклонным, а его – то раздражающе медленным, то слишком быстрым. Она сильно напрягалась, чтобы добиться впечатляющего результата, отчаянно к нему стремилась; его тревожило время, он боялся опоздать и жалел о том, что не припарковал машину и не пересел на метро, не опасаясь, что после возвращения обратно обнаружит, что его машина лишилась колес.

Вот как все произошло: она находилась на левом тротуаре Массачусетс-авеню, он – справа от нее, на самой правой полосе Шестнадцатой улицы, намереваясь выехать на полосу кругового движения. Она смотрела прямо вперед, следила за движением транспорта и светофором на ближайшем перекрестке, пытаясь правильно рассчитать время, и тут поняла: если ее здесь задержат, она не уложится в срок.

Он смотрел на три машины вперед и влево, в противоположном направлении от нее, следил за движением на круговой полосе, которая являлась главной дорогой. Он искал свободное пространство, пытаясь оценить нужное время, рассчитывая, что сумеет, не останавливаясь, проскочить в просвет.

Она резко увеличила скорость, он продолжал движение и свернул налево в поисках подходящего просвета, который неожиданно сократился, но это был его последний шанс. Он рванул к нему, быстро повернув руль, – и врезался в женщину, когда та вылетела на этот свободный участок дороги; она рассчитывала, что он так и останется свободным, потому что никакой водитель не попытается в него втиснуться.