Джек Ричер, или Дело

Никакого ответа. Сперва я подумал о том, чтобы потратить еще один патрон, а потом снова перезарядить дробовик, но в конце концов необходимость в этом отпала. Пожилой мужчина оказался вовсе не героем. Он принял решение после секундного размышления. Большим и указательным пальцами достал пистолет, повернул его в руке и прижал дулом к животу.

— Теперь нащупай предохранитель и сними с него пистолет, — приказал я.

Выполнить это было затруднительно, поскольку положение пистолета было непривычным, но мужчина справился.

— Обхвати ствол большим пальцем и еще двумя. Теперь ослабь свой безымянный палец. Просунь его в спусковую рамку. Туда, где крючок. Теперь держи палец на нем.

Мужчина сделал все, что я приказал.

— Ты знаешь, что произошло? — спросил я.

Он ничего не ответил.

— Тогда слушай, — сказал я. — При малейшей попытке сопротивляться ты получаешь пулю в живот. Вот это ты и должен знать. Так мы поняли друг друга? Поняли?

Мужчина утвердительно кивнул.

— Теперь протяни руку и перемести пистолет ближе ко мне, — приказал я. — Медленно и аккуратно. Руку держи все время на одной высоте. Следи за тем, чтобы дуло было направлено на тебя. Не отнимай пальца от курка.

Мужчина повиновался. Он протянул руку с пистолетом примерно на два фута от точки опоры тела, а я, сделав шаг вперед, взял у него пистолет — просто осторожно снял с его руки. Я отошел назад, он опустил руку, а я поменял оружие. Винчестер перешел в левую руку, «беретту» я зажал в правой.

С облегчением выдохнул.

И улыбнулся.

Три человека взяты в плен и разоружены — и безо всякой там лишней пальбы.

Я посмотрел на пожилого человека и спросил:

— Что вы вообще за люди?

Он пару раз сглотнул слюну, а потом нашел в себе силы выпрямиться и ответил:

— Мы здесь на задании, и штатские не должны в него вмешиваться, если понимают, что для них хорошо, а что плохо.

— Так против чего настроены гражданские?

— Против военнослужащих.

— А вы-то сами военнослужащие?

— Да, военнослужащие, — ответил пожилой пленник.

— Да какие вы военнослужащие? Вы просто вешаете мне лапшу на уши, только и всего.

— Это санкционированное задание, — упорствовал он.

— Санкционированное кем?

— Нашим командиром.

— А кто санкционировал его действия?

Мужчина начал мямлить, запинаться и впадать в неистовство. Он начинал говорить, затем вдруг останавливался; так повторялось дважды. Я, скрестив стволы винчестера и пистолета, направил их на мужчину. Я не был уверен в том, что это сработает. Я никогда не полагался на оружие, из которого сам до этого не стрелял. Но руки мои хорошо чувствовали его, ощущали вес. Оба ствола были сняты с предохранителя. Это я знал наверняка. Да и мужчину, стоявшего передо мной, передергивало со страху. Ведь он должен был знать лучше остальных, чего можно ждать, по крайней мере от одного из стволов. Потому что это был его ствол. Я положил палец на спусковой крючок. Мужчина видел, что я делаю, но все равно хранил молчание.

И вдруг заговорил рыжий. Тот, что показался мне мягким и покладистым.

— Он не знает, кто санкционировал наше задание, этим и вызвано его смущение. Поэтому он ничего и не говорит. Неужто вам этого не видно?

— Может, его лучше застрелить, чем подвергать смущению?

— Никто из нас не знает, кто санкционировал что-либо. Да и наше ли это дело?

— А откуда вы? — спросил я.

— Сначала скажите, кто вы.

— Я офицер Армии Соединенных Штатов, — ответил я. — А это значит, что если ваше так называемое задание было санкционировано военными, то вы должны в настоящее время перейти в мое подчинение, как старшего по званию. Верно? И к тому же логично, согласны?

— Да, сэр.

— Так откуда вы?

— Из Теннесси, — ответил парень. — Мы «Свободные граждане Теннесси».

— Что-то вы мне такими не кажетесь, — усомнился я. — Сейчас вы больше смахиваете на задержанных.

Ни слова в ответ.

— Зачем вы пришли сюда? — спросил я.

— Мы получили сообщение.

— И что это за сообщение?

— Что мы нужны здесь.

— И сколько вас пришло?

— Здесь шестьдесят человек наших.

— Двадцать групп на тридцать миль?

— Да, сэр.

— И какие инструкции вы получили по прибытии сюда? — поинтересовался я.

— Нам было сказано не допускать появления людей.

— Почему?

— Потому что наступило время, когда надо действовать решительно и помогать армии. А это долг каждого патриота.

— А с чего вдруг армии потребовалась ваша помощь?

— Об этом нам не сказали.

— В соответствии с правилами ведения боевых действий?

— Мы должны были не допускать людей сюда, вот мы и выполняли этот приказ.

— Это вы убили мальчика сегодня утром?

Долгое, затянувшееся молчание.

Молчание прервал коротышка, стоявший справа.

— Вы говорите о том черномазом мальчишке?

— Эта операция была полностью санкционирована, — решил уточнить пожилой.

— Да, я говорю о подростке-афроамериканце, — подтвердил я свой вопрос.

Рыжеволосый парень бросил отчаянный взгляд на своих подельников. Сперва на одного, затем на второго. Быстро мотнув головой, он выпалил:

— Никто из нас не станет давать ответ на этот вопрос.

— По крайней мере одному из вас придется держать ответ за это, — осадил его я.