Джек Ричер, или Дело

Повернувшись кругом, я снова направился в глубь леса. Пройдя половину пути от начальной точки своего маршрута, остановился. Просто стоял и ждал. Прождал десять минут. Ничего не слышно вообще. Затем двадцать. Тридцать. Листва колыхалась под ветром, ветви деревьев гнулись и скрипели, мелкие зверушки копошились в траве. Больше ничего.

И вдруг я услышал шаги и голоса. Они доносились откуда-то слева.

Глава 50

Я пошел в западном направлении и остановился возле дерева, совсем не подходящего для того, чтобы за ним укрыться, поскольку его ствол был едва ли толще моей ноги. Я просто прислонился к нему плечом. И взял дробовик на изготовку, повернув ствол в ту сторону, откуда доносились приближающиеся звуки. Я смотрел в ту сторону во все глаза, буквально застыв на месте.

Приближаются трое мужчин, подумал я. Медленной, расслабленной походкой, забыв о дисциплине. Они прогуливались. Трепались. Я слышал, как они загребали ботинками опавшие листья. Слышал их голоса, низкие, беспрерывно журчащие и скучающие. Я не мог разобрать слов, но по тону понял, что они не волнуются и не заботятся об осторожности. Я слышал, как трещали и ломались под их ногами кусты ежевики; слышал, как хрустели и трескались мелкие ветки; слышал громкие глухие удары и думал, что это пластиковые приклады винтовок М16 ударяются о стволы деревьев, когда парни продираются через узкие просветы между ними. Не слышал я лишь никаких команд старшего. Это были далеко не перворазрядные солдаты-пехотинцы. Мой ум как бы раздвоился — как это случалось постоянно: я видел себя по окончании акции, пишущим докладную записку с критическим обзором всех допущенных ими упущений. Я видел, как на совещании в Беннинге перечисляю их недостатки экспертной группе, состоящей из высших чинов.

Эта троица, казалось, шла в южном направлении, параллельно кромке леса, держась примерно в двадцати ярдах от нее. Вне всякого сомнения они направлялись на одну из тех наблюдательных точек, которые я недавно посетил. Я не мог увидеть этих парней — слишком много деревьев. Но слышал я их хорошо. Они были довольно близко и находились сейчас примерно на одной линии со мной, не более чем в тридцати ярдах слева.

Обойдя кругом тонкое дерево, возле которого только что занимал позицию, я продолжил наблюдение. За парнями я не пошел. По крайней мере, не сразу. Мне надо было убедиться в том, что за ними никто больше не идет. Я не хотел оказаться встроенным в движущуюся колону и оказаться четвертым в большой цепи людей; трое впереди и невесть сколько сзади. Поэтому я оставался там, где стоял, и напряженно вслушивался. Но так и не услышал ничего, кроме шагов и говора трех парней, движущихся в южном направлении. С северной стороны не доносилось ни звука. Вообще ничего. Только то, что воспроизводила сама природа: шум ветра, листвы, насекомых.

Эти три парня выполняли свое задание.

Когда, судя по доносившимся до меня звукам, они удалились ярдов на тридцать, я направился за ними. Я без труда перенял темп их передвижения. Они шли по нечетко обозначенному маршруту, через низкорослый кустарник, по следам, оставленным за пару предыдущих дней при входе и выходе с наблюдательной точки. Ориентирами им служили разворошенные прошлогодние листья и сломанные ветки. По краям этой извилистой, шириной примерно в двенадцать дюймов, тропы лежали кучки органических субстанций. Небольшие, но приметные. Фактически очень приметные, в особенности на фоне ничем не потревоженного низкорослого кустарника. По сравнению с тем, что я видел до этого в других местах, эта тропа казалось мне прямо-таки автомагистралью I-95.

Я неотрывно следовал за ними. Я без труда определил их скорость и теперь соблюдал дистанцию. С точки зрения логики, шум, производимый мною, не внушал опасений. Все то время, что я буду шуметь меньше, чем сразу двое из этих парней, никто из них меня не услышит. Кстати, это было совсем нетрудно. Вести себя более шумно, чем они, можно было бы, только если выстрелить пару раз из винчестера и затянуть во все горло национальный гимн.

Я позволил себе подойти немного поближе. Прибавил шагу и сократил разделяющее нас расстояние до двадцати ярдов. Но и в этом случае я не оказался в зоне визуального контакта, если не считать краткого мгновения, когда перед моими глазами мелькнула узкая спина в камуфляже боевой походной формы и что-то темное, что я принял за ствол винтовки М16. Но слышал я очень хорошо. Их действительно было трое. Один, если судить по его голосу, старше двух других; возможно, он и есть командир. Второй был немногословен, а третий говорил гнусаво-взволнованным голосом. Даже с более близкого расстояния я не мог разобрать слова, но понимал, что их разговор не представляет для меня никакого интереса. Тон и ритм их беседы убедили меня в этом. Я слышал низкое саркастическое ворчание, возражение на реплики и изредка раскаты какого-то ленивого лающего смеха. Так эти три парня проводили время.