Джек Ричер, или Это стоит смерти

ФБР внесло свой вклад, предоставив криминалистов самого высокого уровня для 80-х годов XX века. Все было тщательно записано на бумаге с клеймом бюро, скопировано и передано в местную полицию. Эксперты собрали все волосы и волокна, все плоские поверхности проверили на отпечатки, использовали все виды волшебного света и самые разные приборы. Из Денвера привезли собаку, которая специализировалась на поисках трупов, но ее отправили домой, потому что она тоже ничего не нашла. Техники и дюжина других экспертов провели в домах Дунканов двенадцать часов.

Ничего не нашли.

Ричер закрыл папку. И в голове у него возникла мысль, которая посетила всех участников расследования двадцать пять лет назад: дело раскрыть не удалось.

Шестьюдесятью милями севернее Дороти Коэ стояла возле раковины и мыла свою тарелку, вилку и стакан, а также блюдо, на котором готовилась отбивная. Она протерла посуду тонким льняным полотенцем и расставила все по местам — тарелку и стакан в шкаф, серебро в ящик, блюдо в другой шкаф. Она выбросила в мусорное ведро салфетку и вытерла стол тряпкой, потом аккуратно поставила стул на место. Затем Дороти перешла в гостиную. Она собиралась немного посидеть и лечь спать, чтобы утром встать пораньше, съездить в мотель и попытаться помочь мистеру Винсенту починить зеркало за стойкой бара. Может быть, ей даже удастся приклеить ручку к кружке НАСА.

Ричер некоторое время сидел на полу своего номера в отеле «Марриотт» и размышлял. Было десять часов вечера. Он закончил изучать документы на два часа раньше, чем рассчитывал. Джек встал, сложил папки в одиннадцать коробок и аккуратно составил их в центре номера — две стопки по четыре, одна по три. Затем набрал девятку, чтобы выйти на линию, и номер, по которому звонила Дороти Коэ двадцать пять лет назад, когда сообщила о пропаже дочери. Трубку сняли. Ричер попросил позвать Хоуга, не слишком рассчитывая, что тот подойдет, но после короткой паузы услышал его голос.

— Я закончил, — сказал ему Ричер.

— Удалось что-нибудь найти?

— Ваши парни сделали все безупречно. Им не о чем беспокоиться. Поэтому я уезжаю.

— Так скоро? Тебя не интересуют ночные развлечения?

— Я простая душа. Люблю мир и тишину.

— Ладно, тогда оставь коробки в номере. Мы заедем за ними и вернем на место до того, как ребята из архива выйдут на работу. Они ничего не узнают. Миссия завершена.

— Я в долгу перед тобой.

— Забудь, — ответил Хоуг. — Прояви себя полностью [8], и прочее дерьмо.

— Об этом не приходится и мечтать, — сказал Ричер.

Он повесил трубку, подхватил куртку и направился к двери. Ему пришлось дойти до вестибюля, а потом обратно до дальнего угла парковки. Лестница, ведущая на второй этаж, начиналась перед вестибюлем, там, где располагалось бы другое крыло, если бы отель был одноэтажным. Как раз в тот момент, когда Джек проходил мимо лестницы, какой-то мужчина сошел с последней ступеньки и зашагал рядом с ним в том же направлении. Ричер видел его, когда он регистрировался вместе со своим приятелем у стойки портье.

Маленький и помятый. Небритый. Вероятно, иранец. Он покосился в сторону Ричера, который вежливо кивнул. Иранец кивнул в ответ. Дальше они пошли рядом. Спутник Джека крутил на пальце ключи с красной биркой. «Эйвис» [9]. Он снова краем глаза посмотрел на Ричера, тот бросил на него встречный взгляд и распахнул дверь. Иранец вышел. Джек последовал за ним. Мужчина вновь повернул голову в его сторону, и в его глазах появилось задумчивое выражение. И еще напряженное любопытство.

Ричер свернул налево, чтобы обойти букву Н. Иранец последовал за ним. Джек посмотрел вперед и увидел две машины, припаркованные впереди. «Кадиллак» Сета Дункана и темно-синий «Шевроле». Именно такие обычно берут в аренду. У «Эйвиса» их тысячи.

«Темно-синий «Шевроле».

Ричер остановился.

Иранец остановился рядом с ним.

Глава 32

Никто не знает, сколько нужно времени, чтобы сформировалась мысль. Кто-то говорит об электрических импульсах, летящих по нервам со скоростью, близкой к скорости света, но это лишь передача. Как доставка почты. А письмо написано в мозгу; оно оживает в результате какого-то химического процесса, две смеси проходят по синапсам, и начинается реакция, подобная взаимодействию свинца и кислоты в автомобильном аккумуляторе, но вместо дурацких двенадцати вольт, чтобы включить сигнал, жидкости мозга наполняют тело самыми разными тонкими изменениями, потому что мысли приходят необязательно по одной. Их появление подобно взрыву сверхновой и водопаду, и они мчатся по параллельным путям, сталкиваются, соперничают и сражаются за доминирующее положение.