Джек Ричер, или Гость

Полицейский закрывает пакет и убирает его. Скорее всего, бросает на сиденье рядом с собой. Снова поворачивает голову. Полицейские разговаривают друг с другом. Тот, что наблюдает за домом, еще совсем молодой парень. Лицо не дряблое. Он преисполнен сознания собственной значимости. Ему поручено ответственное задание. Ты долго следишь за ним. Видишь его счастливое лицо. Гадаешь, какое на нем появится выражение, когда полицейский захочет справить нужду, постучит в дверь и не дождется ответа. Потому что ты как раз в этот момент принимаешь два важных решения. Во-первых, ты войдешь в дом и сделаешь свое дело. И ты не станешь предварительно убивать полицейского – только ради того, чтобы увидеть, как изменится его лицо.

* * *

Одно время «ниссан-максима» считался излюбленной машиной наркоторговцев, поэтому Ричер ничего не имел против того, чтобы приехать на нем в бар в Нью-Джерси. На стоянке «ниссан» не привлечет ничьего внимания. Он будет выглядеть настоящим, в отличие от любой машины Бюро. Нормальный человек, потратив двадцать тысяч на машину, идет дальше и покупает литые диски и кожаный салон. Но правительственные учреждения никогда так не поступают, поэтому их машины выглядят неестественно убогими, как будто на них висят большие таблички: «Эта машина принадлежит правоохранительным органам». И если Боб увидит на стоянке такую машину, он изменит своей привычке и проведет один вечер где-нибудь в другом месте.

За руль сел Ричер. Харпер не захотела вести машину в вечерних сумерках, да еще в час пик. А поток транспорта на улицах был очень плотным. Машины медленно ползли по хребту Манхэттена и толпились у въезда в туннель. Покрутив радио, Ричер нашел станцию, на которой женщина объяснила, сколько времени придется стоять в пробке. Минут сорок – сорок пять. То есть дорога займет вдвое больше времени, чем если бы они пошли пешком, – а Ричеру сейчас как раз очень хотелось прогуляться.

Машина дюйм за дюймом пробиралась вперед глубоко под дном Гудзона. До дома Ричера в Гаррисоне было шестьдесят миль вверх по течению. Хороший дом, хороший двор. Определенно плодородная земля. Не успеешь отвернуться, как трава уже вымахивает по пояс. Много деревьев. Клены, очень красивые ранней осенью. Кедры, которые, судя по всему, Леон посадил сам, потому что растут они живописными группами. С кленов облетает листва; на кедрах висят маленькие пурпурные шишки. Когда листья полностью опадут, откроется панорама противоположного берега реки. Там находится академия Уэст-Пойнт, а эта академия сыграла очень большую роль в жизни Ричера.

Но он был не из тех, кто подвержен ностальгии. Это одна из сторон бродяжьей жизни: смотреть приходится вперед, а не назад. Все внимание сосредоточиваешь на том, что ждет впереди. И Ричер в глубине души чувствовал, что он ищет новизны. Хочет посетить места, где еще никогда не бывал, посмотреть то, чего еще не видел. По злой иронии судьбы он, хотя и побывал в самых разных уголках земного шара, на самом деле почти ничего не видел. Жизнь, проведенная на военной службе, подобна стремительному бегу по узкому коридору, когда взор устремлен прямо перед собой. Вокруг так много интересного, мимо чего человек пробегает не замечая. И вот теперь Ричеру хотелось то и дело сворачивать в сторону. Хотелось выписывать сумасшедшие зигзаги, направляясь туда, куда вздумается, и тогда, когда он пожелает.

И тут никак нельзя возвращаться каждый вечер в одно и то же место. Значит, он принял правильное решение. Ричер сказал себе: «Дом надо продать. Он выставлен на продажу. Дом продается. Дом продан». Он мысленно произнес эти слова, и у него словно гора свалилась с плеч. Дело было не только в реальном бремени ответственности, хотя это тоже было очень важно. Больше не придется забивать голову протечками отопительных труб, пришедшими по почте счетами, своевременным заказом мазута и выплатой страховых взносов. Это станет освобождением. Он словно вернется в прежний мир, не обремененный ничем. Станет свободным, будет волен идти куда заблагорассудится. Как будто распахнет дверь, впуская хлынувший солнечный свет. Ричер поймал себя на том, что широко улыбается.

– Тебе это действительно нравится? – удивилась Харпер.

Они медленно тащились по темному, душному туннелю.

– Это лучшая миля пути в моей жизни.

* * *