Джек Ричер, или Я уйду завтра

На следующий день Тереза Ли навестила меня в отеле. Она рассказала, что Сэнсому удалось вычислить участок автострады в половину мили длиной и полицейские из Джерси огородили его оранжевыми барьерами. Через три часа поисков они нашли сотовый телефон Сьюзан. Через секунду, в четырех футах от него, обнаружили флешку. По ней проехала машина и раздавила ее. Информацию извлечь не удалось.

На следующий день я покинул Нью-Йорк и направился на юг. Большую часть следующих двух недель я потратил на то, чтобы понять, что было на той фотографии. У меня возникло несколько предположений, часть связанных с техническим нарушением законов шариата, в других играли роль домашние животные. Возможные сценарии того, что происходило в Коренгале, перемежались с воспоминаниями об ударе, который я нанес в лицо Лили Хос. Прямой левой, треск ломающихся костей, хруст хрящей под моим кулаком. Изуродованное лицо. Отвратительный эпизод повторялся снова и снова. Я и сам не знал почему. Ведь сначала я порезал ее ножом, а потом задушил, но эти действия почти стерлись из моей памяти. Возможно, мое подсознание против того, чтобы бить женщин по лицу. И где здесь логика?

Однако постепенно образы начали меркнуть, и мне наскучило представлять, как Усама бен Ладен развлекается с козами. А через месяц я все забыл. Моя рана зажила очень удачно, от нее остался тонкий белый шрам и маленькие аккуратные стежки. Нижняя часть моего торса могла бы послужить иллюстрацией к учебнику: как это следует делать и какие бывают ошибки. Однако я никогда не забуду, что старые грубые стежки спасли мне жизнь. Что посеешь, то и пожнешь. Удачное наследство от взорвавшегося грузовика в Бейруте, спланированное и оплаченное неизвестными людьми.