Джек Ричер, или Средство убеждения

Это ругательство я слышал очень давно. Кажется, в Англии. Я понятия не имел, какой в нем смысл. Но на определенную категорию людей оно действовало прекрасно. И Поли оказался одним из них. Не раздумывая, он снова ринулся на меня. Абсолютно то же самое движение. Но на этот раз я, ныряя под его рукой, изо всех сил ткнул его локтем в бок. Это не произвело никакого эффекта. Развернувшись, Поли снова бросился на меня. Я пригнулся, ощутив теменем дуновение от громадного кулака, просвистевшего в дюйме над ним.

Поли остановился, учащенно дыша. Я его неплохо разогрел. У меня появился проблеск надежды. Дрался Поли отвратительно. То же самое можно сказать про многих гигантов. Их огромные размеры или запугивают противника, не давая драке начаться, или позволяют им одержать победу после первого же прямого удара, достигнувшего цели. В любом случае, практики у них никакой. И они не оттачивают свое мастерство. И теряют форму. Всевозможные тренажеры не могут заменить ту напряженную, стремительную, задыхающуюся, пропитанную адреналином готовность, которая нужна для уличных драк. Я пришел к выводу, что Поли представляет собой яркий образчик этого. Похоже, штанга и беговая дорожка окончательно его доконали.

Я послал ему воздушный поцелуй.

Он обрушился на меня пневматическим молотом, каким вколачивают в землю сваи. Увернувшись влево, я вонзил ему в лицо локоть, а Поли зацепил меня левой рукой и отшвырнул в сторону, как будто я был легкий, словно пушинка. Я упал на колено, но успел вовремя подняться на ноги и уклонился от нового сумасшедшего броска. Кулак Поли пролетел в четверти дюйма от меня, а он сам, увлекаемый моментом инерции, подался вперед и чуть вниз, подставляя голову под хук моей левой. Я вложил в удар всю свою силу от самых кончиков пальцев на ногах. Мой кулак врезался Поли в правое ухо, и он отшатнулся назад. Я добавил прямым ударом в челюсть, после чего отскочил назад, чтобы отдышаться и изучить урон, нанесенный противнику.

Никакого урона не было.

Я ударил Поли четыре раза, но казалось, я его и пальцем не тронул. Оба удара локтем получились на славу, а кулаки я с такой силой не обрушивал никогда в жизни. Второй раз локтем я разбил Поли верхнюю губу, но это было все. Теоретически он должен был бы потерять сознание. Свалиться без чувств в коме. Наверное, уже лет тридцать мне никого не приходилось бить больше четырех раз. Но Поли даже вида не показывал, что почувствовал боль. Похоже, он вообще не обратил внимания на мои удары. Он не потерял сознание. Не свалился в коме. Он по-прежнему плясал передо мной, улыбаясь. Двигался легко, спокойно. Огромный. Неуязвимый. Пробить его невозможно. Глядя на Поли, я начал приходить к выводу, что у меня нет никаких шансов. А он, глядя на меня, понял, что именно я думаю. Его улыбка растянулась шире. Покачиваясь на ногах, Поли опустил плечи и вытянул вперед свои лапищи. Он переминался с ноги на ногу – влево, вправо, влево, вправо. Словно бил копытом, перед тем как собирался броситься на меня и разорвать на части. Его усмешка исказилась в жуткую самодовольную ухмылку.

Поли снова двинулся на меня, и я уклонился влево. Однако он ждал этого и обрушил правый кулак мне в грудь. Это было все равно что наткнуться на штангиста весом в четыреста фунтов, движущегося со скоростью шесть миль в час. Мне показалось, от удара мой позвоночник хрустнул, а сердце остановилось. Не удержав равновесия, я упал навзничь. Дальше вопрос встал так: жизнь или смерть. Я выбрал жизнь. Дважды перекатился на бок, подобрал руки под себя и приподнялся. Отпрыгнул назад и в сторону, уворачиваясь от удара, который должен был бы меня убить.