Джек Ричер, или Средство убеждения

– Поговори с матерью, – сказал я. – Ты должен убедить ее уехать отсюда.

– Я никуда не поеду, – повторила Элизабет.

– И я тоже, – сказал Ричард. – Здесь мы живем. Мы семья.

Они еще не оправились от шока. Спорить с ними было бесполезно. Поэтому я решил запрячь их в работу. Мы вернулись на дорогу, медленно, молча. Ветер рвал нашу одежду. Я прихрамывал из-за ботинка. Остановившись там, где начинались кровавые пятна, я подобрал устройство электронной почты. Оно оказалось сломанным. Пластиковый экран треснул, питание не включалось. Я убрал его в карман. Затем нашел каблук и, сев на асфальт скрестив ноги, приладил его на место. Ходить стало проще. Мы подошли к воротам, отперли их, и я надел пиджак и плащ. Застегнулся на все пуговицы и поднял воротник. Затем я въехал на «кадиллаке» в ворота и поставил его у домика привратника. Ричард снова запер ворота. Я вошел в домик, поднял крышку ствольной коробки российского пулемета и достал ленту с патронами. Снял пулемет с цепей. Вышел с ним на пронизывающий ветер и положил пулемет наискось на заднее сиденье «кадиллака». Вернулся в домик, свернул ленту с патронами и убрал ее в коробку, а затем снял цепь с крючка под потолком и выкрутил сам крючок. Отнес коробку, цепь и крючок в багажник «кадиллака».

– Я могу чем-нибудь помочь? – предложила Элизабет.

– Там двадцать коробок с патронами, – сказал я. – Они будут нужны все.

– Ноги моей больше там не будет, – сказала она. – Ни за что на свете.

– В таком случае, полагаю, вы ничем не сможете мне помочь.

Я носил по две коробки, поэтому мне пришлось ходить за ними десять раз. Я до сих пор не согрелся, и все мое тело ныло от боли. Во рту по-прежнему ощущался привкус крови. Я уложил коробки в багажник и на пол перед задним, а также перед передним правым сиденьями. Затем сел за руль и повернул зеркало. У меня была рассечена губа, а десны кровоточили. Передние верхние зубы шатались. Это меня расстроило. Зубы мои всегда были кривыми, а с годами они к тому же и обкололись, но они появились у меня, когда мне было восемь лет, и я успел к ним привыкнуть. К тому же других у меня не было.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Элизабет.

Я пощупал затылок. Нашел шишку от удара об асфальт. На левом плече была серьезная ссадина. Грудь ныла, и дыхание причиняло боль. Но в остальном все было в порядке. По сравнению с Поли я был в лучшей форме, а только это и имело значение. Я вставил большим пальцем резцы в десны.

– Как никогда прекрасно.

– У вас распухла губа.

– Как-нибудь переживу.

– Стоит отпраздновать вашу победу.

Я вышел из машины.

– Надо бы поговорить о том, как вывезти вас отсюда, – сказал я.

Элизабет промолчала. В домике привратника зазвонил телефон. Аппарат был древний, с настоящим звонком, звучавшим негромко и успокаивающе. Раздался один звонок, второй. Обогнув капот «кадиллака», я вошел в домик и снял трубку. Произнес имя Поли и через мгновение впервые за десять лет услышал голос Куина:

– Он еще не приехал?

Я ответил не сразу.

– Десять минут назад, – произнес я, прикрывая микрофон и стараясь изобразить в своем голосе беззаботное веселье.

– Он уже мертв? – спросил Куин.

– Пять минут назад.

– Хорошо, будь наготове. День обещает быть длинным.

«Это ты точно подметил», – подумал я. В трубке послышался щелчок. Положив ее, я вышел на улицу.

– Кто это был? – спросила Элизабет.

– Куин.

Впервые я услышал голос Куина десять лет назад, записанный на магнитофон. Коль вела прослушивание телефонных разговоров. Санкции у нее не было, но в те времена законы в армии были менее строгими, чем на гражданке. Сквозь прозрачный пластмассовый корпус кассеты были видны два маленьких мотка магнитной ленты. Коль достала магнитофон размером с коробку из-под обуви, вставила кассету и нажала клавишу. Мой кабинет наполнился голосом Куина. Куин разговаривал с офшорным банком, договариваясь о переводе денег. Его голос звучал совершенно спокойно. Куин говорил медленно и раздельно, с тем самым безличным акцентом, который вырабатывается за долгие годы службы в армии. Он зачитал номера счетов, назвал пароли и отдал распоряжения относительно суммы в полмиллиона долларов. Большая часть этих денег должна была быть переведена на Багамы.

– Он отправляет наличные по почте, – сказала Коль. – На Каймановы острова.

– Это безопасно?

Она кивнула.

– Достаточно. Куин рискует только тем, что посылку могут украсть почтовые работники. Но адрес получателя – почтовое отделение, и посылка отправляется в категории «книги». А сейчас книги на почте не воруют. Так что Куин может быть спокоен.

– Полмиллиона долларов – это большие деньги.

– Речь идет об очень важном оружии.

– Настолько важном?

– А ты так не думаешь?

Я пожал плечами.

– По-моему, все равно это слишком дорого. За дротик для дартса?

Коль указала на магнитофон, обращая мое внимание на голос Куина, наполняющий помещение.

– Что ж, судя по всему, именно такую сумму ему готовы заплатить. Я хочу сказать, откуда еще у него могли взяться полмиллиона долларов? Определенно он не отложил их из своего жалованья.

– Когда ты совершишь первый шаг?