Джек Ричер, или В розыске

— А как насчет цвета волос? Светлые или темные?

— Волосы? — повторил за ней свидетель. — Ну, не знаю… Волосы как волосы, обыкновенного цвета.

— Вы видели нож, когда они входили внутрь? — спросила Соренсон.

— Нет, — сказал свидетель.

— А когда они выходили, видели нож?

— Нет.

— Они были перепачканы кровью?

— Мне кажется, на одном пиджаке я заметил пару капель. Только они были черные, а не красные. Вроде воды. Как бывает на черном костюме, понимаете?

— У фонарей желтый свет, — сказала Соренсон.

Свидетель выглянул в окно, словно хотел убедиться, так ли это, и сказал:

— Да.

— Значит, в желтом свете кровь могла казаться черной.

— Наверное.

— Красная машина принадлежала тем двум мужчинам? — спросила Соренсон.

— Они сели в нее, леди, — заявил свидетель.

— Но как они выглядели, когда в нее садились? Как будто они хорошо с ней знакомы или не слишком уверенно?

Гудмен, сидевший на пассажирском месте, оглянулся и вопросительно на нее посмотрел.

— Мы ничего не нашли в карманах убитого, — продолжала Соренсон. — В том числе и ключей от машины. В таком случае как он сюда попал? Возможно, красная машина принадлежала ему.

— Тогда как сюда попали те двое мужчин в черных костюмах? — спросил Гудмен. — Они не пришли пешком. Сегодня холодно, а на них не было пальто.

— Может быть, они приехали вместе.

— Я не знаю, леди, — вмешался свидетель. — Они сели в машину и уехали. Больше я ничего не видел.

В конце концов шериф отпустил свидетеля домой, в теплую постель, и отвез Соренсон на север, чтобы показать ей брошенную красную машину.

Глава 09

Глаза Ричера были закрыты, а нос не работал, как ему следовало, поэтому оставались только вкусовые ощущения, осязание и слух. Он чувствовал во рту привкус меди и железа, там, где кровь стекала по задней стенке горла. Пальцами правой руки он ощущал обивку заднего сидения, синтетическую, плотную и немного жесткую. Левая рука лежала у него на коленях, касаясь грубой хлопчатобумажной ткани брюк, толстой, ворсистой и слегка гладкой после заводской обработки. Он слышал, как шуршит бетон под шинами, рокот двигателя и вой приводных ремней, а еще шорох воздуха, ударяющего в стекла и зеркала. Слышал тихие протесты пружин сидений, когда он и его спутники шевелились, меняя положение. Он слышал, как Дон Маккуин дышал медленно и сосредоточенно, глядя на дорогу, Карен Дельфуэнсо — немного взволнованно, а Алан Кинг делал резкие, короткие вдохи. Он о чем-то думал, принимал решение. Потом посмотрел на часы.

В следующее мгновение он повернулся, и Ричер открыл глаза.

— Я хочу добраться в Чикаго до рассвета, — сказал Кинг.

«Меня вполне устраивает, — подумал Джек. — Утренних рейсов из Чикаго сколько хочешь. На юг через Иллинойс, на восток через Кентукки — и вот ты в Вирджинии».

— Может получиться, — попытался успокоить он Кинга. — Мы едем быстро. Сейчас зима, и рассвет наступает поздно.

— Мы планировали, что Дон поведет машину первую половину пути, а я — вторую. Но я думаю, не разделить ли нам дорогу на троих. Вы можете сесть за руль в середине пути.

— А Карен? — спросил Ричер.

Дельфуэнсо промолчала.

— Карен не водит машину, — пояснил Кинг.

— Хорошо, я всегда рад помочь, — сказал Джек.

— Так будет безопаснее.

— Вы еще не видели, как я вожу машину.

— Дорога пустая, к тому же широкая и прямая.

— Ладно, — не стал спорить Ричер.

— Поменяемся, когда остановимся, чтобы заправиться.

— Это когда?

— Скоро.

— Зачем? — спросил Джек. — Вы проехали три часа, но бак заполнен на три четверти. Мы можем добраться до Нью-Йорка, прежде чем нам потребуется заехать на заправку.

Кинг помолчал мгновение, моргнул и заявил:

— А вы наблюдательный человек, мистер Ричер.

— Пытаюсь, — ответил Джек.

— Это моя машина, — сказал Кинг. — Надеюсь, вы поверите мне на слово, если я скажу, что знаю все ее слабости и сильные стороны? Указатель уровня бензина не в порядке. С ним что-то не так. Он показывает полный бак, а потом отключается.

Ричер промолчал.

— Нам придется очень скоро сделать остановку, — заявил Кинг.

Два помощника шерифа на территории за коктейль-баром поставили свои машины под одинаковыми углами, довольно далеко от красной «Мазды», как будто она представляла опасность, например была радиоактивной или могла в любой момент взорваться. Гудмен направил свой автомобиль в сторону охраняемой зоны и остановился в двадцати футах от цели.

— Насколько я понимаю, никаких свидетелей здесь не было? — сказала Соренсон.

— Сегодня не мой день рождения, — ответил Гудмен. — И не время рождественских подарков.

— Бар тоже закрыт?

— Он работает, но закрывается в полночь. Это респектабельное место.

— По сравнению с чем?

— С другими барами, имеющимися здесь.

— В какое время красная машина могла сюда приехать?

— Самое раннее? Не раньше двадцати минут первого. Для свидетелей слишком поздно.

— Насколько я понимаю, вы никогда не работали в баре, верно? — спросила Соренсон.

— Не работал. Никогда. А что? — поинтересовался Гудмен.