Джек Ричер, или Вечерняя школа

– Да, мое начальство очень хотело бы закрыть это дело как можно быстрее.

– А потому приятно осознавать, что можно сузить круг поисков, поскольку возникает ощущение прогресса. Двести звучит лучше, чем двести тысяч. Но то, что кажется приятным, не всегда разумно.

Синклер довольно долго молчала, обдумывая его слова.

– Хорошо. Когда вы не будете нужны остальным, можете действовать по собственному усмотрению, – сказала она наконец.

* * *

Впрочем, тут имелись своего рода ограничения, что-то вроде свободы, лишенной гравитации. Один удар, и ты вылетел из игры. И у тебя не будет другой попытки.

– Все рассуждения так или иначе ведут к одному вопросу. Что американец собирается продать? – заметила Нигли.

– Согласен, – сказал Ричер.

– Так что же это?

– Ты же составила список.

– Ничего я не составила, листок остался пустым. Какую нашу тайну они могут захотеть получить? За что готовы заплатить сто миллионов долларов? Они уже и так знают все, что требуется. Это можно прочитать в любой газете. Наша армия больше их армии. Конец истории. Если дойдет до дела, мы без проблем надерем им задницы. Зачем тратить сто миллионов, чтобы узнать, как именно мы это сделаем и какие потери они понесут?

– Тогда программное обеспечение.

– Но какое? Здесь все либо очень дешевое и его много, либо требуется целая армия инженеров, чтобы оно работало. Среднего нет. Сто миллионов – очень странная цена.

– Я сказал то же самое Уайту, – кивнув, согласился Ричер. – Он предположил, что речь идет о танках или самолетах.

– Назовите мне хотя бы один нормальный пример программного обеспечения, которое они хотели бы от нас получить. Нечто, специально разработанное для использования обычным пехотинцем на поле боя в разгар сражения. Потому что именно это им нужно. Нечто простое, грубое и надежное, с большой красной кнопкой и громадной желтой стрелкой, указывающей вперед. У них нет возможности готовить специалистов, как нет и армии инженеров.

– Ну, вариантов много.

– Согласна. Переносные ракетные комплексы «земля – воздух», которые запускаются с плеча, могут оказаться весьма полезными. Они в состоянии сбить гражданский самолет над городом. Только у них и своих хватает. Мы передали достаточное количество повстанцам, а Советы оставили тысячи таких ракет, когда ушли. Теперь новая Россия активно продает те, что они забрали с собой. И если плохим парням покажется, что этого мало, они могут докупить необходимое число по дешевке в Китае. Или в Северной Корее. Потратить сто миллионов долларов на ракеты невозможно физически. Их слишком много, и стоят они недорого. Первое правило экономики. Все равно что потратить сто миллионов на грязь.

– Тогда что?

– Ничего. У нас нет ни одного предположения.

Десять вечера в Маклине, Вирджиния.

* * *

Или половина восьмого утра следующего дня в Джелалабаде, в Афганистане. Курьер снова ждал в приемной. Сквозь высокое окно внутрь вливались лучи солнца, в которых танцевали пылинки и шевелились только что появившиеся на свет мухи. На кухне готовили чай.

В конце концов курьера провели в ту же маленькую жаркую комнатку, с такими же высокими окнами, лучами утреннего солнца, пылинками и просыпающимися мухами. Те же двое мужчин сидели на тех же подушках, залитых солнцем. Оба с бородами, один толстый коротышка, другой высокий и худой, оба в таких же, как и в предыдущий раз, простых белых халатах и белых тюрбанах.

– Ты должен отбыть сегодня с нашим ответом, – сказал Худой.

Курьер почтительно склонил голову.

– В нашем мире принято торговаться, но мы не верблюдов покупаем. Поэтому наш ответ прост.

Курьер снова склонил голову и слегка ее повернул, как будто подставил ухо, чтобы лучше расслышать ответ.

– Передай американцу, что мы заплатим столько, сколько он просит, – сказал Худой.

Глава 08

Четырьмя часами позже в Гамбурге, в Германии, пробило восемь утра, и главный патологоанатом приступил к работе в центральном морге. Он закончил вскрытие накануне поздно вечером. Ему не платили за сверхурочные часы, но убийства случались редко и были весьма полезны для карьеры. Сейчас он хотел снова просмотреть свои записи, прежде чем передать заключение по инстанциям.

Жертва была высокой белой женщиной с очень бледной кожей. Судя по документам, к моменту смерти ей было тридцать шесть лет и восемь месяцев, что подтверждалось физическими данными. Она находилась в хорошей форме и, судя по количеству жира на теле, придерживалась диет. Тонус мышц говорил за то, что она проводила достаточно времени в спортивном зале. За шесть часов до смерти она ела салат кускус, а за час до убийства проглотила семенную жидкость. Затем ее задушили, сзади, исключительно жестоко. С правой стороны ткани повреждены немного больше, что указывает на более сильную правую руку; значит, преступник правша.