Джек Ричер, или Враг

Она была в темно-красном нижнем белье из шелка или атласа. Я повсюду ощущал аромат ее духов. Им была полна комната и ее тело. Она была маленькой и изящной, быстрой и сильной. В ее окно проникал тот же свет города. Но теперь он нес тепло, давал мне энергию. Я видел на потолке огни Эйфелевой башни. Наш ритм стал совпадать с ритмом меняющегося света – то медленным, то быстрым, не знающим покоя. Потом мы отвернулись от света и лежали, сгоревшие дотла, совсем рядом и молча, словно не совсем понимая, что произошло.

Я проспал час и проснулся в том же положении. У меня возникло сильное ощущение, будто я что-то потерял и что-то приобрел, но я не мог это объяснить. Саммер спала, продолжая прижиматься ко мне. От нее хорошо пахло. Она дарила тепло. Изящная, сильная и умиротворенная. Ее дыхание было медленным. Моя левая рука обнимала ее за плечи, а правая лежала на талии. Ее ладонь сжимала мою ладонь.

Повернув голову, я некоторое время наблюдал за игрой света и тени на потолке. Я услышал далекий шум мотоцикла по другую сторону от Триумфальной арки. Потом лай собаки. В остальном в городе царила тишина. Два миллиона людей спали. Джо находился в самолете, возможно, пролетал над Гренландией. Я не смог представить свою мать. Я закрыл глаза и попытался снова заснуть.

В четыре часа сработал будильник у меня в голове. Саммер продолжала спать. Я осторожно высвободил руку и немного помассировал плечо, чтобы восстановить циркуляцию крови, а потом выскользнул из постели и прошлепал по ковру в ванную. Вернувшись оттуда, я надел джинсы и футболку и поцелуем разбудил Саммер.

– Проснись и пой, лейтенант, – сказал я.

Она высоко подняла руки и потянулась. Простыня упала до талии.

– Доброе утро, – сказала она.

Я снова ее поцеловал.

– Мне нравится Париж, – заявила она. – Здесь было хорошо.

– И мне тоже.

– Очень хорошо.

– В вестибюле через полчаса, – сказал я.

Я вернулся в свою комнату и заказал кофе в номер. Когда кофе принесли, я уже успел побриться и принять душ. Чтобы забрать поднос с кофе, пришлось повязать вокруг пояса полотенце. Потом я надел свежую военную форму, налил себе первую чашку кофе и посмотрел на часы. Было четыре двадцать утра в Париже, или семь двадцать вечера на Восточном побережье – достаточно рано, чтобы оставаться на рабочем месте упорно работающему парню. Еще раз прочитав инструкцию на телефоне, я набрал нужную цифру, чтобы выйти на междугороднюю линию, и единственный номер, который я знал наизусть, – коммутатор в Рок-Крике, Виргиния. Оператор взял трубку после первого гудка.

– Это Ричер, – сказал я. – Мне нужен номер старшего офицера военной полиции Форт-Ирвина.

– Сэр, получен приказ полковника Уилларда, в котором говорится, что вам следует немедленно вернуться на базу.

– Я вернусь, как только представится такая возможность. Но сейчас мне нужен номер телефона.

– Сэр, где вы сейчас находитесь?

– В сиднейском борделе, в Австралии, – сказал я. – Дай мне номер в Ирвине.

Он сообщил мне номер. Я повторил его дважды, а потом нажал девятку и набрал номер Ирвина. После второго гудка мне ответил сержант Кельвина Франца.

– Мне нужен Франц, – сказал я.

Раздался щелчок, и наступила тишина. Я приготовился к долгому ожиданию, но тут трубку взял Франц.

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, – сказал я.

– Например?

– У вас находится парень из Двенадцатого корпуса, Маршалл. Ты его знаешь?

– Нет.

– Мне нужно, чтобы он оставался у вас до тех пор, пока я к вам не приеду. Это очень важно.

– У меня есть только один способ помешать человеку покинуть базу – арестовать его.

– Просто скажи ему, что я звонил из Берлина. Этого будет достаточно. Пока Маршалл думает, что я нахожусь в Германии, он будет оставаться в Калифорнии.

– Почему?

– Потому что ему сказали, чтобы он вел себя именно так.

– Он тебя знает?

– Не лично.

– Значит, мне будет непросто с ним разговаривать. Не могу же я подойти к парню, которого не знаю, и сказать: «Привет! Послушай, парень по фамилии Ричер, которого ты никогда не видел, хочет, чтобы ты знал, что он застрял в Берлине».

– Ну так прояви некоторую ловкость, – сказал я. – Скажи, что я просил тебя задать ему вопрос, поскольку сам не могу добраться до Калифорнии.

– Какой вопрос?

– Спроси его о дне похорон Крамера. Был ли он на Арлингтонском кладбище? Что еще он делал в тот день? Почему не поехал с Васселем и Кумером в Северную Каролину? И как они ему объяснили, что сами поведут машину?

– Это четыре вопроса.

– Совершенно верно. Твоя задача состоит в том, чтобы задать их от моего имени, поскольку я якобы не собираюсь лететь в Калифорнию.

– А как мне с тобой связаться?

Я посмотрел на телефон и прочитал ему номер «Георга V».

– Это Франция, а не Германия, – проворчал Франц.

– Маршаллу это знать не обязательно, – сказал я. – Я буду здесь позднее.

– Когда ты вернешься в Калифорнию?

– Надеюсь, что в ближайшие сорок восемь часов.

– Ладно. Что-нибудь еще?