Джек Ричер, или Выстрел

Хелен сняла туфли и аккуратно поставила их возле основания столба. На какой-то отчаянный миг она почувствовала себя как человек, который снимает с себя одежду на пляже, перед тем как войти в море и утопиться. Потом она оперлась ладонями о землю, подобно спринтеру, упирающемуся ногами в стартовые колодки, и бросилась вперед. Она мчалась как безумная. Двадцать футов, тридцать, сорок, а потом остановилась словно вкопанная и осталась стоять лицом к дому, широко разведя руки в стороны, представляя себя мишенью. «Застрели меня, – мысленно взывала она. – Пожалуйста, застрели меня». Потом ей стало страшно: вдруг она действительно этого хочет? – и она побежала обратно по широкой дуге. Наконец упала на землю и доползла вдоль ограды до того места, где оставила туфли.

Владимир увидел ее в северный монитор. Неясный образ. Просто вспышка, размытая и с небольшим отставанием по времени. Однако он наклонил голову поближе, пристально всматриваясь в изображение. Одна секунда, вторая. Соколов почувствовал изменение в ритме его движений и повернулся к нему. Три секунды, четыре.

– Лисица? – спросил Владимир.

– Я не видел, – ответил Соколов. – Весьма возможно.

– Убежала.

Соколов повернулся к своей паре мониторов.

Посмотрел на западный, потом проверил южный и вскоре втянулся в прежний ритм.

Кэш выработал собственный ритм. Он перемещал прицел со скоростью идущего человека. Однако каждые пять секунд резко уводил его вперед, а потом назад, на тот случай, если его расчет был ошибочным. Во время одного из таких перемещений он поймал бледно-зеленую тень.

– Ричер, я тебя вижу, – прошептал он. – Ты стал видимым, солдат.

– Какой прицел на твоей винтовке? – послышался голос Ричера.

– «Литтон», – ответил Кэш.

– Дорогой?

– Три тысячи семьсот долларов.

– Значит, он лучше, чем паршивые камеры, которые установлены у них.

Кэш не стал отвечать.

– Я очень на это рассчитываю, – сказал Ричер.

Он продолжал идти. Вероятно, самая противоестественная вещь, которую человек может заставить себя делать, это медленно и неуклонно идти к дому, где засел снайпер с винтовкой, направленной в центр твоего тела. Если у Ченко есть здравый смысл, он будет ждать, ждать, ждать, пока цель не окажется совсем рядом. Пятьдесят ярдов – хорошая дистанция. Или тридцать пять. Именно с такого расстояния Ченко шестью выстрелами уложил пять человек. Без сомнения, с расстояния в тридцать пять ярдов он стреляет отлично.

Ричер продолжал идти. Вытащил нож из кармана, снял чехол и переложил оружие в правую руку, оно удобно легло в ладонь. Левую руку с телефоном Ричер поднес к уху и услышал, как Кэш сказал:

– Теперь ты полностью виден, солдат. Ты сияешь, как Полярная звезда. Словно охвачен пламенем.

Осталось пройти сорок ярдов.

Тридцать девять.

Тридцать восемь.

– Хелен, – позвал Ричер. – Пробеги еще раз.

Она ответила:

– Хорошо.

Затаив дыхание, Ричер продолжал шагать вперед.

Тридцать пять ярдов.

Тридцать четыре.

Тридцать три.

Он выдохнул. И упрямо продолжал идти. Осталось пройти тридцать ярдов. Он слышал тяжелое дыхание Хелен, потом раздался голос Янни:

– Сколько еще ему?

– Много, – ответил Кэш.

Владимир наклонился вперед и сказал:

– Вот, опять.

Он приложил палец к экрану, словно прикосновение могло ему что-то подсказать.

Соколов повернулся к нему. Он проводил гораздо больше времени, наблюдая за мониторами, чем Владимир. С самого начала это была его основная работа, которую он делил с Раскиным.

– Нет, это не лиса, – сказал он. – Слишком большое пятно для лисы.

Соколов наблюдал еще секунд пять. Изображение металось из стороны в сторону на пределе дальности действия камеры. Неопределенные размер и форма, непонятные движения. Он встал, подошел к двери и высунулся в коридор.

– Ченко! – закричал Соколов. – Север!

В это время на западном мониторе, у него за спиной, появилось изображение величиной с большой палец, которое постепенно увеличивалось. Оно напоминало фигуру человека, сделанную по трафарету и светящуюся разными красками. Ее внешняя оболочка имела цвет зеленого лайма, затем светилась желтая полоса, а внутри сияло ярко-красное ядро.

Ченко прошел через пустую спальню и полностью поднял оконную раму. Потом отодвинулся подальше в темноту. Так он становился невидимым и почти неуязвимым – попасть в него можно было только с третьего этажа соседнего здания – а рядом никаких домов не было. Он включил ночной прицел, поднял винтовку и быстро осмотрел окружающую местность в радиусе двухсот ярдов.

Он увидел женщину.

Она бежала изо всех сил, босая, постоянно меняя направление движения, словно играла в воображаемый футбол. Ченко подумал: «Что такое?» Он поджал курок и попытался угадать следующий рывок женщины. Постарался представить себе, где будет находиться ее грудь через треть секунды после того, как он выстрелит. Он ждал. Затем женщина остановилась. Она стояла совершенно неподвижно, глядя на дом и широко разведя руки в стороны, – готовая мишень.

Ченко спустил курок.

И тут он все понял и шагнул назад, в коридор.

– Приманка! – закричал он. – Приманка!

Кэш увидел вспышку и сказал:

– Сделан выстрел.