Джек Ричер. Рассказы (Сборник)

— Кто этот парень?

— Как ты здесь оказался?

— Автобусом до Сеула, самолетом в Токио, самолетом на Гавайи, самолетом в Лос-Анджелес, самолетом в аэропорт Кеннеди, автобусом до автовокзала Портового Управления. Дальше пешком.

«Янки» были на выезде, в Бостоне, и это было главным разочарованием. У Ричера было чувство, что этот год будет особенным. С приходом Реджа Джексона должно было что-то измениться. Длинной серии проигрышей уже пора заканчиваться. Но Ричеру не повезло. На стадионе «Янки» было темно. Альтернативой был стадион «Шей», «Чикаго Кабс» против «Нью Йорк Метс». В принципе Ричер ничего не имел против бейсбола в исполнении «Метс», каким бы он ни оказался, но, в конце концов, притяжение музыки, доносившейся из центра города, оказалось сильнее. Он решил, что пересечет площадь и проведает девушек из летней школы Нью-Йоркского университета. Одна из них, возможно, пойдет с ним. А может и нет. Но попробовать стоило. Он был оптимистом, и строил гибкие планы.

Женщина спросила:

— Как долго ты уже путешествуешь?

— Теоретически я свободен до сентября.

— Где ты остановился?

— Я только приехал сюда и еще не решил.

— Твои родители нормально к этому относятся?

— Моя мать волнуется, она читала про Сына Сэма в газете.

— Она и должна волноваться, ведь он убивает людей.

— Пары, сидевшие в автомобилях, в основном. Так пишут. По статистике я вряд ли попаду в их число. У меня нет автомобиля, и я до сих пор хожу на своих двоих.

— В этом городе имеются и другие проблемы.

— Я знаю. Я должен был встретиться с моим братом.

— Здесь, в городе?

— В паре часов от города.

— Тебе лучше отправиться туда прямо сейчас.

Ричер кивнул:

— Я надеюсь успеть на последний автобус.

— До полуночи?

— Кто был этот парень?

Женщина не ответила.

Жара не спадала. Воздух был густым и тяжелым, и грохотал гром. Ричер слышал его с севера и запада. Возможно, собиралась настоящая гроза в Хадсон Вэлли, ревущая и громыхающая над медленным потоком меж высоких скал, подобно тому, что он читал в книгах. Свет постепенно темнел, становясь фиолетовым, словно погода готовилась к какому-то значительному событию.

Женщина сказала:

— Иди, проведай своего брата. Благодарю за помощь.

Красный отпечаток руки на ее лице постепенно исчезал.

Ричер спросил:

— У вас всё в порядке?

— Со мной всё будет хорошо.

— Как вас зовут?

— Джилл.

— Джилл, а дальше?

— Хемингуэй.

— Не родственница случайно?

— Кому?

— Эрнесту Хемингуэю, писателю.

— Не думаю.

— Вы свободны сегодня вечером?

— Нет.

— Меня зовут Ричер. Был рад познакомиться, — он протянул руку, и они пожали друг другу руки. Её рука была горячей и влажной, как будто у неё был жар. Впрочем, и его рука тоже. Тридцать семь градусов, а может и больше, и ни ветра, ни испарения. Лето в городе. Далеко на севере в небе вспыхивали молнии. Дождя не было.

Он спросил:

— Как давно вы с ФБР?

— А кто сказал, что я с ними?

— Этот парень — гангстер, ведь так? Организованная преступность? Всё это дерьмо про его людей, про то, что я должен покинуть город и тому подобное. Все эти угрозы. У вас была с ним встреча, и он проверял вас на наличие микрофона, когда положил руку вам на грудь. И я думаю, что он его обнаружил.

— Ты сообразительный парень.

— Где ваше прикрытие? Должен быть микроавтобус с людьми, прослушивающими в нём весь ваш разговор.

— Нет денег в бюджете.

— Я вам не верю. У города возможно, но федералы никогда не считают деньги.

— Лучше проведай своего брата. Это не твоя проблема.

— Для чего таскать на себе провода, если тебя никто не слушает?

Женщина завела руки за спину, опустила их вниз, пошевелила ими, покачивая, словно расслабляя пояс. Черная пластиковая коробка — небольшой диктофон — выпала из-под её платья, болтаясь на уровне колен и повиснув на проводе. Она опустила одну руку ниже платья и потянула за провод, помогая другой рукой. Она выгибалась и извивалась, и диктофон опустился на тротуар, за ним последовал тонкий черный провод с небольшим бутоном микрофона на конце.

Она сказала:

— Всё есть на плёнке.

Маленькая черная коробка была покрыта каплями пота от её спины.

Ричер спросил:

— Я сделал что-то не так?

— Я не вижу, как можно было избежать всего этого.

— Он напал на федерального агента. Это преступление, и я свидетель.

Женщина ничего не ответила, медленно обматывая провод вокруг диктофона. Затем сбросила сумку с плеча и уложила диктофон внутрь. Стало жарче и еще более влажно, чем раньше, словно горячее, мокрое полотенце укрыло рот и нос Ричера. Молний на севере стало больше, они медленно мерцали без перерыва, ослабленные толстым слоем воздуха. Дождь так и не начался.

Ричер сказал:

— Вы собираетесь позволить ему просто так уйти?

Женщина ответила:

— Это действительно не твоё дело.

— Я с удовольствием расскажу, что я видел.

— Суда не будет еще год. Ты будешь должен снова проделать весь этот путь. Ты хочешь добираться сюда на четырех самолетах и двух автобусах из-за пощечины?

— Через год я буду где-то в другом месте. Может быть, ближе.

— Или еще дальше.

— Запись должна остаться на ленте.

— Нужно иметь что-то большее, чем пощечина. Адвокаты будут смеяться надо мной.