Джек Ричер. Рассказы (Сборник)

И это действительно было так. Поражали масштабы происшедшего. Не просто комната, здание или квартал, а весь город был повержен, и лежал побеждённый вокруг них, словно был полностью разрушен, был мертв, как древние руины. И, может быть, это случилось не только с городом. На горизонте не было видно никакого свечения. Совсем ничего, ни со стороны реки, ни с юга, ни с севера. Может быть, весь Северо-восток погас, а может и вся Америка. Или весь мир. Люди всегда говорят о секретном оружии. Может, кто-то нажал на кнопку.

Крисси сказала:

— Давай, взглянем на Эмпайр Стейт Билдинг. Мы никогда не увидим его таким снова.

Ричер ответил:

— Хорошо.

— На машине.

— Да.

Они поехали к Университету, затем по Девятой улице к Шестой Авеню, где повернули на север. Шестой авеню не было вообще. Просто длинная черная дыра, а затем небольшой прямоугольник ночного неба там, где она закончилась в Центральном парке. Несколько автомобилей медленно двигались по ней. Большинство ехало, не включая огни, так же как «Шеветт». Это было на уровне инстинктов. Общее решение. Стадное чувство. Ричер внезапно почувствовал запах страха. Скрыться в темноте. Не выделяться. Спрятаться.

На Геральд Сквер, там, где Бродвей пересекается с 34-й улицей, были люди. Многие стояли в середине треугольника, вдали от зданий, стараясь увидеть небо. Некоторые сбились в передвигающиеся стайки, подобно фанатам, с неистовой энергией покидающим стадион после победы. Но окна универмага «Macy’s» были целы. Пока целы.

Они продолжали двигаться к 38-й улице, проползая мимо мертвых светофоров и поперечных улиц, сомневаясь каждый раз, уступить дорогу или продолжать движение, но оказалось, что никакой реальной опасности повредить крыло или столкнуться не было, потому что все двигались медленно и вели себя почтительно, только после вас, нет, после вас. Было ясно, что преобладал дух сотрудничества, на дорогах, по крайней мере. Ричер подумал, интересно, как долго это продлится?

Они поехали по 38-й на восток и повернули на Пятую авеню четырьмя кварталами севернее Эмпайр Стэйт. Ничего не было видно, кроме широкого темного основания, как и у любого другого блока-квартала, а выше — ничего. Только тьма, похожая на призрак. Они припарковались у тротуара на Пятой авеню, на северной стороне 34-й улицы, и вышли, чтобы рассмотреть его поближе. Тридцать четвертая была вдвое шире обычной улицы, свободно просматривалась на восток и запад, была темной на всём своём протяжении, и лишь оранжевый огонь светился вдалеке, и это мог быть только Бруклин. Горело там.

— Начинается, — сказал Ричер.

Они сначала услышали полицейский автомобиль, двигавшийся на север к Мэдисону, затем увидели, как он пересёк все шесть полос 34-й улицы на следующем перекрёстке. Его огни смотрелись удивительно ярко. Вот автомобиль скрылся из виду, и ночь снова стало тихой. Крисси спросила:

— Почему пропало электричество?

— Не знаю, — сказал Ричер. — Перегрузка из-за включенных кондиционеров, или удар молнии. А может, электромагнитный импульс от ядерного взрыва. Или кто-то просто не оплатил счет.

— От ядерного взрыва?

— Это известный побочный эффект. Но я не думаю, что произошло именно это. Мы бы увидели вспышку. И, вне зависимости от того, где это произошло, мы бы сгорели дотла.

— А ты из каких войск?

— Ни из каких. Мой отец из морской пехоты, а брат будет армейским офицером, но это они, а не я.

— А кем собираешься стать ты?

— Понятия не имею, но уж точно не юристом.

— Как ты думаешь, твоя знакомая из ФБР была права насчет беспорядков и грабежей?

— Может, в Манхэттене их будет не много.

— А с нами всё будет в порядке?

Ричер сказал:

— С нами всё будет хорошо. Если ничего не изменится, мы поступим, как делали в старину. Мы дождёмся утра.

Они свернули на 34-ю улицу и подъехали как можно ближе к Ист-Ривер. Остановившись на усыпанном мусором треугольнике, наполовину перекрытому сверху шоссе имени Ф. Д. Рузвельта, они пытались рассмотреть сквозь ветровое стекло темнеющие земли за рекой. Мёртвый Квинс прямо перед ними, Бруклин справа и Бронкс далеко слева. Огонь в Бруклине выглядел не таким уж маленьким. Были пожары в Квинсе, а также в Бронксе, хотя Ричеру говорили, что в Бронксе всегда были пожары. Но за ними, в Манхэттене, еще ничего не было. Зато там было много сирен. Темнота становилась злой, возможно, из-за жары. Ричер подумал, как там поживают окна «Macy’s»?

Крисси не выключала двигатель из-за кондиционера, он работал на средних оборотах. Полы рубашки прикрывали шорты полностью. Было похоже, что кроме рубашки на ней не было надето ничего, и это смотрелось великолепно. Она была очень красива, и Ричер спросил:

— Сколько тебе лет?

Она сказала:

— Девятнадцать.

— Откуда ты?

— Из Калифорнии.

— Тебе нравится здесь?

— До сегодняшнего дня. Есть два сезона: жаркий и холодный.

— Особенно жаркий.

Она спросила:

— А сколько лет тебе?

— Я совершеннолетний, — сказал он. — Это, действительно, всё, что тебе нужно знать.

— Точно?

— Надеюсь, что это так.