Джек Ричер. Рассказы (Сборник)

Он возвращался мимо хижин, в которых стало тихо. Все разошлись по другим местам, занимаясь какими-то своими делами. Ричер увидел поворот налево, который вёл в северном направлении, это была боковая улица длиной около ста ярдов, пойдя по которой он обнаружил деревянную арку, сплетенную из ставших от времени темно-коричневыми ошкуренных стволов деревьев, и похожую на предмет культа. Самые настоящие ворота в дикую природу. За ней начиналась тропа, выбитая в земле сапогами и уходившая прямо вперед на двадцать ярдов, которая затем поворачивала и исчезала. Следующая остановка — город с названием Криппс, в четырех днях пути отсюда.

Ричер вошел под арку и постоял на первом ярде тропы. Затем продвинулся вперед на двадцать шагов, до первого поворота. Сделав это, он прошёл дальше, еще на двадцать шагов, на двадцать ярдов, и снова остановился. Трасса была шириной около четырех футов, каждая её сторона была ограничена лесом. Стволы были усеяны мертвыми ветвями до самой листвы, нависавшей пологом высоко над головой. Высокие и прямые деревья тянулись к свету. Они стояли в двух-трех футах друг от друга, а кое-где и касались друг друга. Некоторые были древними и полностью сформировавшимися, корявыми, в наростах, примерно ярд в диаметре, другие, более молодые, стройные и светлые, заполняли пустоты, подобно сорной траве. На высоте ниже уровня груди, подлесок представлял собой плотное и запутанное переплетение колючих лиан с темными листьями, змеившихся среди сухих, хрупких побегов. В воздухе висело полное и абсолютное молчание, а свет был зеленым и тусклым. Он оглянулся вокруг — до церемониальной арки было сорок ярдов, но было ощущение, что он был в миллионе миль от любой другой точки мира.

Он прошёл еще двадцать шагов, но ничего не изменилось. Тропа слегка отклонялась то влево, то вправо. Ричер предположил, что администрация парка только подрезает подлесок, чтобы ноги туристов вытаптывали новые побеги. Он прикинул, что без такого вмешательства человека тропа заросла бы через год или два. Ну, три — это предел. Она просто стала бы непроходимой. Сама природа восстановила бы всё. Он догадался, что тропа расширялась то здесь, то там, чтобы дать место для разбивки лагеря маленьких палаток. Рядом с питьевой водой, скорее всего. Другого места для ночевки здесь не было.

Он постоял еще немного в свете солнца, ставшего зелёным от листвы, и жуткой тишине, затем повернулся и пошел обратно к символической Главной улице Нейсмита, повторяя путь, по которому они въехали в город, к знаку с приветствием, стоявшему на повороте. Но никто не выезжал из города, и после секундного размышления он понял, что никто и не уедет до следующего утра. Обычно номера освобождали в одиннадцать часов или в полдень, а это означало, что сегодняшние массовые отъезды уже закончилась. Закусочной и лавке требуются время от времени поставки, но шансы на то, что их грузовик пройдет мимо в ближайшее время, были невелики. Он постоял в полной тишине еще минуту, только чтобы насладиться этой тишиной, и затем вернулся тем же путём через город к озеру.

* * *

Хижины были расположены хаотично, как брошенная горсть костей. Ричер решил, что самая удалённая от воды хижина пользуется наименьшим спросом, и, конечно же, обнаружил, что в настоящее время она используется как своего рода жильё менеджера по заселению, с передней комнатой, переделанной под офис, окном с открывающейся решеткой и полкой за ней с небольшим латунным колокольчиком и шариковой ручкой на цепочке. Он позвонил, и спустя время подошёл старик, медленно, как будто у него был артрит. У него были свободные места, и плата за ночь была довольно скромной. Ричер заплатил наличными, написал свое имя ручкой на цепочке и взамен получил ключ от того, что оказалось крошечным деревянным домиком, в котором было жарко и пахло плесенью. Не на первой линии, но в нём имелся частичный боковой вид на озеро. Остальным, что попадало в поле зрения, являлись всё те же деревья, и этого нельзя было избежать. Внутри была кровать и два стула, а также ванная комната, кухня и короткая полка с мятыми и потрепанными книгами в мягкой обложке на ней. Снаружи за домом была небольшая веранда с двумя складными стульями, накрытыми выгоревшей на солнце тканью. Ричер провел остаток дня в одном из них, положив ноги на другой и читая книгу с полки, совсем один, расслабленный, умиротворённый и такой счастливый, каким он себя уже и не помнил.

* * *