Джек-Соломинка

— Или вот придумали это клеймение бродяг. А разве я бродяга, если не хочу работать за гроши? Теперь даже богомольцу приходится брать от своего священника свидетельство о том, что он идет именно на богомолье.

— Да, много денежек перейдет сейчас в карманы писцов и стряпчих[23]… В своих местах ты еще всегда найдешь двух поручителей, а в чужом графстве ты ни за что ни про что сядешь в тюрьму или заплатишь штраф!

Малый с досады бросал шапку об пол и хлопал себя руками по ляжкам, и те, которые его слушали, тоже бросали шапки об пол и хлопали себя по бокам, потому что в течение сотен лет они не научились иначе выражать свою досаду.

— На ярмарках ходят бедные попы, они рассказывают истории из библии, и нигде в священном писании не говорится о том, что одни должны всю жизнь, не разгибая спины, работать до смертного пота, а другие — пользоваться их трудами.

— Богатые приходские священники ездят на охоту, как лорды, и держат ливрейных слуг, им некогда выполнять требы. Они нанимают бедных попов, и те за гроши работают на них, как поденщики. В Эссексе бедные попы в пост просят милостыню.

— И у нас в Кенте тоже. Вот сын Джима Строу сложил про них песенку… Да ты не бойся, спой нам, Джек!

Упирающегося мальчика вытащили к самому горну.

— Ну-ну, Джек, не ломай дурака! — строго прикрикнул кузнец.

За полпенни бедный поп,

— запел Джек, опасливо озираясь на кочергу, которой отец обычно мешал угли,

Ладно выстругает гроб,
За полмерки овсеца
Закопает мертвеца…

— Ловко! — заявил малый, с любопытством поглядывая на Джека. — Неужто это ты сам сложил такую песенку?

— Сам! Да и что здесь такого? — ответил смущенно Джек. — Когда мы тут сидим по воскресеньям, один начнет, другой прибавит слово, и пойдет, и пойдет…

— Сам, сам сложил, — перебил мальчика отец, с гордостью хлопая его по плечу. — Это он пошел в свою бабку — мою покойную тещу. Та, бывало, как заведет сказку или песню, тут тебе и о короле Артуре, и о рыцарях, и о феях…

— Что там феи и рыцаря! — сказал малый с пренебрежением. — Вот про попа — это нужно было уметь придумать! Да, он у тебя парень хоть куда. И чем только ты его кормишь? Смотри, какой он у тебя статный и румяный! Можно подумать, что он получает по воскресеньям молоко и мясо…

И все, даже дети, засмеялись его шутке.

Мяса и молока Джим Строу не мог, понятно, предложить своему гостю, но его накормили славным, поджаренным на кирпичах ячменным хлебцем, и выпил парень с полпинты пива, не меньше. А теперь нужно было собираться в путь.

Долго совещались хозяева с гостем и под конец порешили, что в Эссекс парню возвращаться не с руки. Его возьмут на поденную работу, а в Эссексе платят еще меньше, чем в Кенте. Там у господ хватает и бесплатных рук… Если малый переночует здесь еще одну ночь, он сможет завтра отправиться с кузнецом в Кентербери. Поможет, кстати, старому Строу нести мешок с гвоздями и подковами. А в Кентербери собирается много народу, и там легко можно пристроиться. А не то придется податься еще дальше — к Дувру. Такого детину любой капитан наймет и заплатит за четыре месяца вперед!

К вечеру собралась гроза. В доме было душно, и Джек повел гостя ночевать с собой на сеновал.

Как только они легли, грянул гром. В конце сентября это не предвещало ничего доброго, и оба они стали креститься в испуге.

Они долго лежали молча, глядя, как белое и синее пламя шарит по стенам и крыше чердака. Сон развеялся, и они принялись толковать о том о сем. Их разговор разбудил старую Джейн Строу, она поднялась по лесенке, прислушалась и затем, покачав головой, стукнула в дверь.

То, что она услышала, могло бы ее испугать, если бы ей с детства не были знакомы такие разговоры. Но пока человек молод, он весь кипит от гнева, когда видит несправедливость, а потом, с годами, он постепенно остывает.

— Ну что же ты думаешь: мужики с одними палками да луками смогут одолеть лордов? — допытывался Джек у гостя.

— Ты еще молод, — важно ответил малый, — а не то ты слыхал бы о битве при Кресси[24]. Кто тогда обратил в бегство французских рыцарей? Пехота! А из кого состояла пехота? Из лучников! А кто такие лучники? Да такие же мужики, как мы с тобой!

Сердце Джека громко забилось в груди.

«Если б не йомен[25] в зеленой куртке…» — вспомнилась ему песня. Но нет, не следует слишком доверять песням и сказкам…

— А ты был при этом? — спросил он насмешливо.

— Я-то не был, — почесываясь, ответил малый, — но отец мой в ту пору возил песок…

— Сладки гусиные лапки! — перебил его Джек басом, поудобнее устраиваясь на сене.

Это была любимая поговорка его отца: «Сладки гусиные лапки!» — «А ты их едал?» — «Да я не едал, но наш дядька видал, как их бейлиф едал; говорит, что сладки».

Парня взорвало.

— Ты рыжий кентский дурак! — сказал он. — Эх, беда, что Брентвуд так далеко от моря! Мы на вашем месте захватили бы уже не один корабль и тогда ударили бы на господ с суши и с моря!

Вот в это-то время старая Джейн Строу и постучала в дверь.

Оба замолчали, и через несколько минут гость захрапел.