Джек в Австралии. Рассказы

В действительности он еще не приехал в Австралию. Он не расставался еще с Англией и пароходом. Одна половинка его «я» осталась на месте, а другая забежала вперед. Вот он и сидел молча, дурак дураком.

Под вечер экипаж остановился у проселочной дороги, где стоял небольшой тарантасик, и огромный молодой парень в очень поношенном платье, сидя, болтал ногами.

— Вот и приехали, — объявил кучер и, свернув с дороги на обочину, спрыгнул с козел и вытянул из колодца ведро воды.

— Вот и приехали, — раздался из глубины экипажа голос мистера Эллиса, в то время как высокий парень своими красными ручищами вынимал из тарантаса курчавого младенца. Толстый мистер Эллис вылез из коляски. Парень принялся отвязывать сундук и чемоданы Джека, и Джек кинулся ему помогать.

— Это Том, — объявил мистер Эллис.

— Очень рад, — сказал Том и протянул огромную лапу, которая на миг охватила руку Джека. Затем они взгромоздили багаж на тарантас.

— Все! — воскликнул мистер Эллис.

— Всего хорошего, Джек, — сказал мистер Джордж и высунул из экипажа свою седую голову. — Будьте добрым и вы будете счастливы!

Джек задумался над этими словами, но в это время курчавый младенец обнял его колени.

— Я и не знал, что ты тоже эллисовский младенец, — сказал Джек.

— Да, один из них, — ответил мистер Эллис. Экипаж подъехал. Джек застенчиво подошел и протянул кучеру два шиллинга.

— Спрячь их обратно в карман, сынок, они тебе больше пригодятся, чем мне, — спокойно сказал тот. — От души желаю тебе счастья.

Они все втиснулись в тарантасик. Джек сидел спиной к лошадям, маленькая девочка рядом с ним, между ними стоял, как попало, его ручной багаж. И в полном молчании они ехали сквозь безмолвие величественных, неподвижных резиновых деревьев. Никогда еще Джек не ощущал подобного рода безмолвия. Экипаж остановился. Том соскочил, открыл решетчатые ворота и путешественники въехали на обширный огороженный плетнем участок, на котором паслись овцы. Том влез обратно и они вновь поехали вдоль кустарников. Затем Том снова вылез — Джек сначала не сообразил зачем — взял из тарантаса топор и принялся за дерево, упавшее поперек дороги; он стал рубить его на месте слома. Чудесно запахло чем-то сладким.

— Смородинным вареньем, — пояснил мистер Эллис. — Это acacia acuminata, чудесное дерево, прекрасный материал для заборов, мачт, трубок, тросточек. А здесь его сжигают на протяжении многих миль.

Том сдвинул ствол в сторону и поехал дальше до следующих ворот. Накрапывал дождь, становилось темно и прохладно. В кустарнике стало совсем сыро. Вынули одеяло и дождевики, девочку закутали, устроили в уголке и погнали лошадей. А когда природа уже готовилась ко сну, мистер Эллис проснулся и вынул трубку, намереваясь начать разговор.

— Как поживает Ma?

— Прекрасно.

— А бабушка?

— Тоже.

— Все в порядке?

— Да.

«Он проехал двадцать миль и только теперь спрашивает», — подумал Джек.

— Советовался ли ты в городе с доктором, Па? — спросил Том.

— Да.

— Что же он сказал?

— Ну, про болезнь сердца сказал, что верно, Ракетт был прав. Но могу его еще пережить. Быть может и правда переживу, мальчик!

— Ты всех переживешь, Па.

Эллис спросил как будто желая во что бы то ни стало переменить разговор:

— Корова отелилась?

— Да.

— Опять бычок?

— Нет, телка. Красотка!

Оба молча друг другу улыбнулись.

— Поле вспахал до конца и теперь я рад, что ты вернулся и скажешь, что делать дальше. Пришло письмо от Спенсера, тебя ждут, как только сможешь приехать.

— Ладно. Я хотел бы получить землю обратно. Никогда не знаешь, что может случиться, Том. Я бы хотел, чтобы ты туда съездил, Том. Ты можешь взять с собой вон того молодца сзади, как только вернутся девочки.

— Каков он?

— Как будто толковый малый. Старина Джордж замолвил о нем доброе слово.

— Фатоват?

— Не беда, коли голова не фатовата.

— Делать что-нибудь умеет?

— Вряд ли.

— Дуралей?

— Не знаю. Разглядишь сам.

Джек все слышал, но если бы он и не слышал, то легко мог себе представить весь разговор. Да, попробуйте, подумал он про себя, почти изнемогая от усталости и безразличия, съежившись под одеялом, слушая стук подков и ощущая на плечах и шее брызги дождя. Он ничего не мог разглядеть.

Наконец, где-то на краю света, Том вдруг спрыгнул и открыл ворота. Надежда! Но нет, дальше, все дальше! Стоп! Надежда! Снова ворота, дальше, дальше. И так без конца. Пока, наконец, какая-то интуиция не подсказала Джеку, что они дома. Дождь прекратился, светила луна. Чаща была призрачна и таинственна, с белыми, точно скелеты, стволами. Появилась просека и залаяла собака. Совсем близко заржала лошадь. Деревья исчезли, в тумане двигалось стадо животных. Затем вынырнул темный, неосвещенный дом. Тарантасик покатил дальше, вокруг дома. Открылась дверь, показался силуэт женщины, освещенный свечей и огнем очага.

— Алло, вот и мы, Ma! — воскликнул Том.

— Вот и мы, дорогая! — крикнул мистер Эллис.

— Мы, — пискнул тоненький голосок.

И вот они все в кухне. Миссис Эллис оказалась темноволосой женщиной с усталыми глазами. Она долгим взглядом посмотрела на Джека, держа его руку в своей и проводя другой по его мокрому пальто.