Джек в Австралии. Рассказы

Томительная пауза. Измученные жарою присутствующие воздерживались от пения. Но дядюшка-адвентист не унимался. Он запел еще громче, а тетушка Руф слабо подтягивала ему. Незамужние тетки, настоявшие на том, чтобы следовать за гробом пешком, хотя по правилам это женщинам и не полагалось, прослушав с минуту, визгливо заголосили в унисон. Все это было настолько комично, что Том, несмотря на горе, рассмеялся. Ленни удивленно взглянул на него, но плечи Тома вздрагивали все больше и больше, особенно когда тетя Минна принялась вторить. «Рыжие» стали идиотски ухмыляться и глядеть в другую сторону. Запахло скандалом. Ленни спас положение. Его голос зазвенел громко и чисто, как голос мальчика из хора, и покрыл собой жалкие потуги родственников. Его пение, чистое, звонкое, казалось, разливалось по всему беспредельному, дикому кустарнику.

При звуке голоса Ленни Том побледнел как полотно. А голос мальчика несся все выше к беспредельным небесам.

* * *

Джека, который снова выглядел плохо, отправили на другой день к Гринлоу. Он ехал туда охотно. Он ненавидел смерть, а Вандоу дышала смертью.

Первые прохладные дни года выдались ясными и золотыми. Девочки Гринлоу целыми днями нянчились с ним. Они ездили с ним верхом к отарам овец; осматривали огороды и отдаленные колодцы. Это были славные девушки. По вечерам они обучали его раскладывать пасьянсы, держать шерсть для наматывания, даже прясть. Веселые девушки были довольны, что у них в доме гостит молодой человек, и изо всех сил баловали его.

На другой день вернулся домой их отец, похожий на волосатого шимпанзе. В это воскресенье Джеку не пришлось стирать; ему накладывали лучшие куски жаркого, так что он некоторым образом мог даже ощутить удовольствие иметь тестя in spe[3]. Он с сожалением расстался со своими гостеприимными хозяйками, чувствуя, что его жизни в Вандоу пришел конец. Да, все распадалось после кончины Па. Это было тяжело и горько, ибо Вандоу была единственным местом, в котором он прожил бы всю свою жизнь. Мысль покинуть эту семью казалась ему нестерпимой.

— Но я так или иначе буду всегда поддерживать связь с ними, — успокаивал он себя. Когда он вернулся, все показалось ему иным. С внешней стороны все было лишь несколько прибрано по случаю похорон. Но самый дух Вандоу как будто умер. Грейс и Моника в траурных платьях казались неестественными. Джеку пришли сказать, что мистер Джордж находится на совещании в приемной комнате и чтобы он шел туда.

Том, миссис Эллис, мистер Джордж и доктор Ракетт сидели вокруг стола, на котором лежали бумаги. Джек со всеми поздоровался и сел на свободный стул рядом с доктором.

Мистер Джордж ясно излагал дела. Мистер Эллис не оставил после себя завещания. Но нашлось свидетельство о его первом браке. Том должен был унаследовать Вандоу, но лишь через полтора года, при своем совершеннолетии. Миссис Эллис имела право оставаться на ферме в течение этих полутора лет и заботиться по мере возможности о себе и детях.

Она выслушала это молча. Через полтора года ей грозило стать бездомной или оказаться в зависимости от Тома, который не был ее родным сыном. Скорбная, в черном траурном платье, Ma продолжала молчать.

Том откашлялся, не поднимая глаз от стола. Затем он взглянул на Джека, густо покраснел и произнес:

— Я все обдумал, Ma. Я отказываюсь от фермы. Бери ее себе и Ленни. Мне она не нужна. Оставь ее для себя и детей. Я уеду отсюда. Жаль, что свидетельство нашлось, если у тебя возникло впечатление, что тебя отсюда выселяют. — Он смущенно опустил голову.

Мистер Джордж поднял руку.

— Прекратите эти героические речи, — сказал он. — Яков Эллис ясно выразил свою волю, спрятав это свидетельство на дно этой шкатулки. А если ты теперь и чувствуешь то, что говоришь, то это еще не значит, что через полтора года ты не изменишь своего мнения.

Том нахмурился.

— Я не думаю, чтобы Том когда-либо взял свои слова назад, — вмешалась миссис Эллис. — Но я никогда не смогла бы от него это принять. Ленни никогда не допустил бы этого, даже если бы я согласилась.