Джек. В поисках возбуждения

Полицейская карета подъехала к роскошному особняку, располагавшемуся прямо в самом центре Лондона. Выходя из кареты, Фредерик Эберлайн подумал, что из окон особняка наверняка открывается прекрасный вид на стоявший напротив архитектурный ансамбль, он даже захватывает угол открывающейся Трафальгарской площади, не то что вид из его конуры, чьи окна выходили прямо на кирпичную заднюю стену соседнего доходного дома. Двухкомнатная, скромная по размерам квартира инспектора была полнейшей противоположностью роскошным апартаментам, занимаемым главой Скотленд-Ярда.

Дверь открыла опрятная горничная, которая с учтивым поклоном провела гостя, а Годли побоялся заходить к всесильному лорду Пальмерстоуну в прихожую, шикарно обставленную дорогой мебелью. Пока Эберлайн, словно зеленщик, принужден был ожидать внизу хозяина особняка, он с интересом принялся осматриваться. Картины, украшавшие стены коридора, уходящего вдаль и освещенного светлыми газовыми рожками, говорили о дорогостоящих пристрастиях лорда Пальмерстоуна. В углу красовалась гравюра с изображением Хирама, мифического родоначальника вольных каменщиков, державшего в руках циркуль и угольник, символы масонов. Несмотря на обет молчания и сохранения тайны ложи, хозяин повесил гравюру на видное место таким образом, чтобы всякий входящий в его особняк знал, с кем имеет дело. В Лондоне ни для кого не было секретом, что лорд Пальмерстоун являлся председателем лондонской ложи и имел двадцатую степень посвящения, то есть имел титул его преподобия Великого магистра.

Дверь в конце коридора открылась, послышалось звяканье столовых приборов и шум множества голосов, которые означали, что лорда оторвали от ужина в кругу гостей, а это не предвещало инспектору ничего хорошего. Однако Фредерик Эберлайн был не из робких, а потому совершенно не обратил внимания на недовольный вид вышедшего к нему главы Скотленд-Ярда и накрахмаленную салфетку, которую он забыл снять с горла.

– Надеюсь, инспектор, у вас достаточно важная новость, чтобы прийти ко мне во внеурочное время, – немного обиженным и крайне рассерженным тоном сказал лорд Пальмерстоун.

Эберлайн прекрасно понимал старика. Его назначил на должность главы Скотленд-Ярда старинный приятель, занимающий ныне должность премьер-министра, которому очень хотелось иметь на этом месте своего человека. Совершенно не склонный к ежедневным столкновениям с грязью и человеческими пороками, лорд Пальмерстоун старался как можно меньше вникать в работу порученной ему организации, давая тем самым определенную свободу действий инспекторам. За это Эберлайн чрезвычайно ценил старика, однако дело Джека Потрошителя требовало его постоянного участия.

– Сэр, я прошу простить меня, что отрываю вас от ужина, – учтиво и мягко сказал инспектор, – но мы нашли его.

Еще одним качеством нынешнего главы Скотленд-Ярда было поразительное умение с полуслова понимать собеседника. Лорд Пальмерстоун тотчас же подобрался, глаза его заблестели.

– Замечательно, инспектор Эберлайн! Просто отлично! Что требуется от меня?

– Разрешение на арест, сэр.

И опять главу Скотленд-Ярда не подвело умение понимать, куда клонит его подчиненный.

– Если вам требуется разрешение, значит, это не просто уличный бродяга? – задал он наводящий вопрос и, предугадывая ответ, отворил боковую дверь, ведущую в небольшой кабинет. – Прошу.

Кабинет был еще и курительной комнатой. Старик достал из шкафа деревянную шкатулку с сигарами, раскрыл ее и протянул инспектору. Подобный жест мог означать только одно: лорду была крайне необходима поимка злодея, держащего в страхе огромный город.

– Итак, инспектор, кто он?

– Это лейб-медик королевской семьи, сэр, – ответил Эберлайн.

Лорд Пальмерстоун задумался. Сэр Джек находился под наблюдением полиции в связи с убийством его жены, а также некоего джентльмена, чье лицо было настолько изуродовано, что никто не смог признать его. Дело было темным и попахивало прелюбодеянием. Лейб-медик мог бы легко отделаться, если бы признался в том, что, застав супругу с неким джентльменом в интимной позе, не сдержал порыва чувств и убил обоих. Однако сэр Джек, коего знал весь высший аристократический свет как самого блестящего молодого человека, начисто отрицал свою причастность к преступлению, совершенному в его особняке, а потому старый глава Скотленд-Ярда счел должным поручить расследование этого запутанного дела не менее блестящему инспектору Эберлайну, который уже вел одно расследование – дело Джека Потрошителя. Теперь же Эберлайн поставил лорда Пальмерстоуна перед фактом, что сэр Джек и является тем самым пресловутым потрошителем падших женщин.

– Надеюсь, вы понимаете, инспектор, всю серьезность выдвигаемого вами обвинения? – строго спросил он подчиненного.

Фредерик Эберлайн слегка наклонил голову.

– Я готов представить неопровержимые доказательства.

Старый лорд хмыкнул:

– Неопровержимые доказательства! Мой дорогой, неопровержимыми бывают лишь те доказательства, когда вы застаете подозреваемого на месте преступления, – сказал он, глядя на инспектора грустными, по-стариковски слезящимися глазами.