Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

Он взялся за работу в отвратительном настроении. Мастера удивленно спрашивали друг друга: «Что за черт вселился в Гескампа?» Трижды за утро он заглядывал в контору в поисках Шорна, но тот не появлялся.

Один раз, когда он поднимался на одну из верхних площадок, вслед за ним метнулся большой черный жук. Гескамп быстро оглянулся, но насекомое уже исчезло под перекладинами.

— Странный жук, — сказал он новому мастеру, которому показывал фронт работ.

— Я ничего не заметил, мистер Гескамп.

Гескамп вернулся в контору, разыскал домашний адрес Шорна — отель в Мармион Тауэр — и включил видеофонный вызов.

Шорн не отзывался.

Гескамп повернулся и едва не наткнулся на ноги парившего в воздухе мрачного, худощавого телека с серебристыми волосами и масляно-черными глазами. Наряд телека был двух оттенков серого цвета. Плащ скреплялся на груди сапфировой пряжкой. На ногах — обычные для телеков туфли из черного вельвета.

Сердце Гескампа екнуло, руки стали влажными. Ужас охватил его. «Где же Шорн?»

— Вы Гескамп?

— Да, — сказал Гескамп.

Его подбросило в воздух. Далеко внизу оказались стадион, долина Сванском, окрестные селения. Трэн напомнил черно-серые соты. Гескамп с невероятной скоростью мчался в сияющем небе. Ветер свистел в ушах, но не давил на кожу и не рвал одежду.

Внизу простиралась голубизна океана, впереди что-то блестело. В воздухе без всякой опоры парило причудливое здание из стекла и металла. Что-то ярко вспыхнуло. Гескамп стоял на стеклянном полу, пронизанном зелеными и золотистыми нитями. За столом в желтом кресле сидел худощавый человек в сером.

Комнату заливал солнечный свет. Гескамп был слишком потрясен, чтобы заметить другие детали.

— Гескамп, скажите, что вы знаете о Форенсе Ноллинруде, — спросил телек.

Гескампу почудилось будто телек читает его мысли, так что любая ложь немедленно будет разоблачена и отвергнута с мрачной насмешкой. К тому же Гескамп был неумелым лжецом. Он огляделся по сторонам, ища куда бы примостить свое большое тело. Появилось кресло.

— Ноллинруд? — он сел. — Я видел его вчера. А что с ним?

— Где он?

Гескамп с трудом выдавил усмешку:

— Откуда мне знать?

Что-то серебристое пронеслось по воздуху и укололо Гескампа сзади в шею. Он испуганно вскочил.

— Сядьте, — приказал телек неестественно-ледяным тоном.

Гескамп медленно сел, ощущая странное головокружение. В глазах помутилось, стало казаться, будто он бесстрастно наблюдает за происходящим со стороны.

— Где Ноллинруд?

Гескамп затаил дыхание. Какой-то голос произнес: «Он мертв. Залит в бетоне».

— Кто его убил?

Гескамп стал ждать, что скажет голос.

3

Шорн сидел в тихой таверне в той части Трэна, где старый город граничил с новыми районами. На юге виднелись дома с башнями, опрятные площади и скверы; на севере простирался уродливый нарост трехчетырехэтажных жилых зданий, постепенно переходивший в индустриальный квартал.

За столом напротив Шорна сидела девушка в коричневом плаще без украшений с красивыми каштановыми волосами. Больше всего в ней привлекали глаза — большие, темно-карие, печальные.

Шорн пил крепкий чай. Его худое темное лицо было спокойно.

Девушка вероятно почувствовала, что спокойствие это напускное. Быстрым изящным движением она коснулась руки Шорна. За три месяца их знакомства она впервые прикоснулась к нему.

— Разве ты мог поступить иначе? — в ее голосе звучало мягкое убеждение. — Что ты мог сделать?

— Взять всех шестерых в подполье. Держать Гескампа при себе.

— И что бы это дало? Все равно будет сколько-то смертей, сколько-то разрушений — тут мы бессильны. Гескамп — наш человек?

— Нет, обычный работяга. Недостаточно сообразителен для агента. Не думаю, чтобы он пошел с нами. Ему больше по душе открытая игра. Такие, как он, чтут законы.

— А может прежние соглашения сохранили какую-то силу?

— Исключено. Единственный вопрос: скольких людей убьют телеки и кого именно.

Девушка с мрачным лицом откинулась на спинку кресла.

— Если так, — произнесла она, глядя прямо перед собой, — тогда этот эпизод означает новый этап в... Не знаю как назвать это. Борьба? Операция? Война?

— Назови войной.

— Мы существуем почти легально. Можно привлечь на нашу сторону общественное мнение.

Шорн уныло покачал головой.

— Телеки купили почти всю полицию, и, я подозреваю, они владеют крупными газетами — через подставных лиц, конечно, Нет, мы не можем ожидать общественной поддержки. Нас назовут нигилистами, экстремистами...

Девушка вспомнила слова Тургенева:

— Если вы хотите вывести оппонента из равновесия, обвиняйте его во всех недостатках или пороках, которые сознаете в себе.

— Именно так. — Шорн горько усмехнулся. — Если все станут анти-телеками, у телеков будет простая задача — уничтожить всех.

— Тогда им придется работать самим.

— Тоже верно.

Она поежилась и с дрожью в голосе произнесла:

— Это кара за грехи человечества.

— Мистика, — усмехнулся Шорн.

Она продолжала, словно не слышала его замечания: