Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

Шорн ехал по движущейся дорожке, стараясь копировать вялое высокомерие Клуча. Утро было хмурое и ветренное, с холодным дождем. Однако к полудню облака рассеялись, показалось солнце. Большие серые здания Трэна высились словно гордые вельможи. Шорн запрокинул голову. Всего-навсего каменные громады, но впечатление производят сильное. Сам он предпочитал конструкции меньших размеров, но с большей индивидуальностью. Он подумал об античных храмах Средиземноморья, окрашенных в розовые, зеленые и голубые тона, правда теперь мраморные стены утратили прежнюю окраску. Такой стиль был возможен и даже навязывался в древних монархиях. Сегодня каждый человек — теоретически сам себе хозяин — ничем не выделяется среди своих многочисленных собратьев в гигантском механическом рое. Основным цветом культуры стала смесь всех цветов — серость. Здания строят все выше и шире из соображений экономии: объем возрастает в кубе, а поверхность лишь в квадрате. Лейтмотивом стал утилитаризм. Каждый житель отказывался от острых углов и шероховатостей своей личности, пока не осталась одна общая сердцевина: плоская крыша, горячая и холодная вода, яркое освещение, кондиционированный воздух и надежный лифт. «Нынешние люди подобны гальке на морском берегу, каждый обтачивает и шлифует своего соседа, пока все не становятся совершенно одинаковыми, — думал Шорн. — Цвета и ароматы можно найти только в дикой природе и у телеков. А каков будет мир, населенный одними телеками? Предположим, четыре тысячи выросли до четырехсот миллионов, четырех миллиардов. Прежде всего, исчезнут города. Не будет скопления людей, гигантских серых зданий, грандиозных людских потоков. Человечество взорвется как Новая звезда. Города опустеют — огромные печальные остовы, последние памятники средневековья. Земля окажется слишком маленькой. Люди устремятся в космос, к иным планетам, где телеки могут разгуливать как хотят. Они наводнят голубыми океанами Марс, очистят атмосферу Венеры, Нептуна, Урана, Плутона — выведут их на новые, более удобные орбиты. Или взять Сатурн: он такой огромный, а притяжение на поверхности не намного сильнее, чем на Земле. А что если эти грандиозные работы истощат энергию телекинеза, откуда бы она не исходила? Что если однажды утром телеки проснутся и обнаружат, что сила ушла? Тогда обрушатся хрустальные воздушные замки! Пища, убежища, тепло... И нет надежных серых городов, нет домов-муравейников, металла, стекла, электричества! Какое это будет бедствие! Какие вопли и проклятия!».

Шорн глубоко вздохнул. «Фантазия. Энергия телекинеза, похоже, неисчерпаема... А вдруг как раз в этот момент она находится на грани истощения? Фантазия, совершенно неуместная теперь. — Он нахмурился. — Может, это имеет какое-то значение? Может, в его уме действует некий подсознательный контур, создавая предпосылки для новых идей?»

Впереди показалась вывеска подвального зала игровых автоматов. Шорн осознал, что давно идет своей походкой, совершенно не характерной для Клуча Кургилла. Лучше не забывать такие детали, ошибиться он сможет лишь один раз.

Он спустился по лестнице, прошел через зал мимо щелкающих, светящихся, жужжащих автоматов и людей, которые восстав против предопределенности своей жизни, пытались купить синтетическое счастье.

Шорн беспрепятственно прошел в дверь с табличкой «Служебное помещение», у следующей двери он помедлил, соображая не забыл ли принести ключ, и не спрятался ли за дверью шпион.

«А может ли Клуч Кургилл иметь свой ключ? Это вполне правдоподобно, — решил Шорн. — Во всяком случае, не вызовет подозрения».

Он порылся в сумке. Ключ оказался на месте. Шорн открыл дверь и вошел в мастерскую.

Внутри все осталось по-прежнему. Шорн быстро подошел к ящику для инструментов, нашел сумку Серкумбрайта, достал жука и осторожно прикрепил его к своей шляпе.

«Теперь — уходить как можно быстрее. — Он взглянул на часы. — Двенадцать. В два часа встреча Клуча с Адлари Доминионом, шефом комитета связи телеков».

Шорн закусывал в одном из углов торгового центра в Фузариуме, и чувствовал себя весьма неуютно. Площадь более акра с низким потолком была заставлена столами, напоминая пол, покрытый кафельной плиткой, и обслуживалась медленно двигавшимся трехъярусным автоматом-разносчиком.

Голова Шорна ужасно чесалась под рыжим париком, но он не осмеливался почесаться, опасаясь разрушить сложное творение Тино. Кроме того, он понял, что Фузариум, полуденное прибежище вечно спешивших рабочих, никак не соответствует характеру Клуча Кургилла. Среди серых, темно-зеленых и бурых костюмов, Шорн в своем пестром одеянии, имитировавшем стиль телеков, был словно фламинго в курятнике. Он ощущал на себе тупо-враждебные взоры. Телекам завидовали, но их уважали; в то же время обычный человек, подражавший телекам, вызывал презрение и злобу.

Шорн быстро покончил с ленчем и направился по Зайк-Аллее к парку Мультифлор, где побродил между пыльных сикамор.