Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

Один из капитанов, облаченный в роскошную пурпурную мантию и шлем с серебряным шпилем, похлопал Блэйда по руке.

— Наш вождь зовет тебя. Повинуйся.

Блэйд лениво побрел к трону, стараясь не выдать страха. «Все в порядке, — успокаивал он себя. — Геториксу уже не пойти на попятную. Надо закрепить успех».

Рыжебородый высился над ним как гора. У Блэйда дрожали колени. Не слишком ли далеко он зашел? Сможет ли он выполнить задуманное?

Морские разбойники оторвались от еды и питья и умолкли. Тишину нарушил только возглас одной из «боевых подруг», которую кто-то ущипнул. Все взгляды были обращены на Блэйда. Он подошел к трону и остановился напротив Геторикса.

Маленькие холодные глаза вожака пиратов походили на голубые агаты. Геторикс не садился. Несколько секунд разбойник и чужестранец смотрели друг на друга, не говоря ни слова — оба знали причину назревшей ссоры. Каменный Череп был слишком тесен для двоих.

Теребя ленточку в бороде, Геторикс ощупал Блэйда взглядом и наконец заговорил низким, хриплым голосом:

— Ты недоволен Ярлом, принц Лондонский?

Уперев ладони в бедра и прищурив глаза, Блэйд ответил:

— Нет, Рыжебородый. Я недоволен тобой.

Кругом все затаили дыхание.

— Отчего же, чужестранец? Мне кажется, мы хорошо тебя приняли.

Блэйд встревожился: а вдруг пират разгадал его замысел и решил уклониться от поединка, чтобы после, когда не будет свидетелей, умертвить Блэйда чужими руками?

Но отступать было поздно. Блэйд перешел свой Рубикон.

Без малейшей иронии в голосе, с одной Лишь надменностью, доступной пониманию грубых, невежественных пиратов, он произнес:

— Приняли меня хорошо. Спасибо. Но этого мало! Я не какой-нибудь бродяга! Я принц! И требую подобающего отношения к себе!

Блэйд указал на трон, ранее принадлежавший Беате.

— Ты сидишь на этом троне, Рыжебородый. Я тоже хочу на нем сидеть. Сомневаюсь, что тут уместятся двое.

Голубые глазки замигали. Великан молчал, поигрывая косицами. Затем он недобро улыбнулся, демонстрируя гнилые зубы.

— Ты воин, чужестранец. Я видел это собственными глазами. И отныне — до самой твоей смерти — я буду чествовать тебя как принца Лондонского, раз уж ты представился этим титулом. Кто знает, может, ты и вправду принц. Говоришь ты нагло, клянусь Тюнором, и сразу перешел к делу, а это мне по душе. Я человек простой, даже писать не умею. За меня это делает Ярл, он за меня и дерется иногда, такая у него обязанность. Он тоже хороший воин, хотя повадки у него, как у писца.

— Я вызываю на бой тебя, — сказал Блэйд, — а не Ярла.

Руками, похожими на медвежьи лапы, пират поглаживал свои косички. Он выглядел таким самодовольным, что Блэйду стало не по себе. Прав Ярл — Блэйд еще многого здесь не понимает.

Рыжебородый снова смерил Блэйда ледяным взглядом.

— Я раздел королеву догола и посадил в клетку, на всеобщее обозрение. Эта сука еще много дней промучается, прежде чем сдохнет. Ты не боишься, что с тобой случится то же самое? Я здесь хозяин.

Ответ Блэйда прозвучал громко и резко, словно протрубил рог:

— Если ты так поступишь со мной, то недолго будешь хозяином. Все подумают, что ты трус и испугался меня. Я бросаю тебе вызов открыто и честно, пользуясь правом воина, дарованным тобой же. Я не знаком с вашими порядками, но даю голову на отсечение, что есть закон, требующий принимать вызов.

Зрители разом зашумели, и Блэйд понял, что сделал правильный ход.

Он достал из складки в тунике жемчужину и поднял, зажав между большим и указательным пальцами, чтобы ее видели все. Это была величайшая из жемчужин, почти с голубиное яйцо, она переливалась, точно слеза дьявола.

В тоне Блэйда звучала нескрываемая насмешка:

— Я слышал, здесь черный жемчуг в большой цене. У меня его много. Если ты боишься драться, Рыжебородый, может, продашь мне своих подданных и королевство?

Это было уже слишком. Весь зал взорвался ревом, хотя сам Рыжебородый молчал и лишь с ненавистью смотрел на Блэйда. Потом на его лице появилась улыбка человека, не знающего поражений.

А пираты орали:

— Убей его, Рыжебородый!

— Покажи нам его сердце и печенку!

— У него есть право на вызов — так дай ему то, чего он просит! Смерти!

Минуту Теторикс слушал их крики, затем поднял руку, требуя тишины. Когда воины успокоились, он шепнул что-то одному из приближенных, и тот быстро вышел, осклабясь в сторону Блэйда.

— Я дал тебе высказаться, принц Лондонский. Теперь послушай меня.

Я должен поблагодарить тебя — ты очень упростил мне дело. Есть тут одна девица, принцесса Талин. Она — дочь Васа Северного, это я знаю доподлинно, и она утверждает, что влюблена в тебя и что вы поженитесь, как только вернетесь в Вас. Это верно?

Чертова девчонка! Хотя некогда думать о том, что у нее на уме. Он ведь знал, на что шел, велев Сильво и Талин подыгрывать ему.

Блэйд кивнул.

— Да, мы поженимся. Но какое это имеет отношение к нашему разговору? — Он поднял черную жемчужину. — Так что, драться будем или торговать?

Рыжебородый протянул руку, взял у него жемчужину и, внимательно рассмотрев, швырнул ее в толпу. Там сразу образовалась куча-мала, раза два сверкнул кинжал.