Джекаби. Все мистические расследования

– Ничего подобного. Это было бы невежливым вторжением в личное пространство, – безучастно заметил незнакомец, после чего снял пушинку с моего рукава, попробовал ее на вкус и сунул куда-то в складки своего мешковатого пальто.

– Я поняла, – заявила я, – вы – детектив.

Глаза мужчины снова встретились с моими. Я почувствовала, что на этот раз попала в точку.

– Вы прямо как… тот детектив, который консультирует Скотланд-Ярд в рассказах. И что же меня выдало? Дайте угадаю! Вы почувствовали, что мое пальто пропахло соленой водой, а к платью прилип какой-то особенный тип глины? Что-то такое, да? Расскажите!

Мужчина ответил не сразу.

– Да, – сказал он наконец, – что-то такое.

Он едва заметно улыбнулся, а затем развернулся на каблуках и направился к выходу. Замотав шарф и натянув вязаную шапку, он распахнул дверь и вышел прямиком в снежный вихрь. Прежде чем дверь закрылась, я поймала последний взгляд его дымчато-серых глаз между шерстяными краями шапки и шарфа.

А потом он ушел.

После этой странной встречи я спросила бармена, известно ли ему что-нибудь о незнакомце. Усмехнувшись, бармен закатил глаза.

– Я много что слышал. Может, что-то из этого и правда. Почти каждый здесь может рассказать о нем какую-нибудь историю. Правда, ребята?

Несколько завсегдатаев рассмеялись и принялись вспоминать обрывки историй, но уследить за их разговором я была не в силах.

– Помнишь тот случай с кошкой и репой?

– А тот жуткий пожар в доме мэра?

– Мой кузен ему верит, но он верит и в морских чудищ с русалками.

Кажется, мой вопрос возродил давно забытый спор между двумя стариками за шахматной доской, который быстро перерос в перебранку о суевериях и наивности. Вскоре обе стороны заручились поддержкой гостей за соседними столиками. Одни настаивали, что этот странный тип – шарлатан, другие утверждали, будто он посланник небес. В разгаре этой перепалки я наконец услышала имя незнакомца. Его звали Р. Ф. Джекаби.

Глава вторая

К следующему утру мне удалось вытеснить мистера Джекаби из своих мыслей. Постель в моей маленькой комнатке оказалась теплой и удобной и стоила мне всего лишь часа мытья посуды и подметания полов, хотя хозяин гостиницы и дал понять, что это только разовое одолжение. Я распахнула шторы и впустила в комнату утренний свет. Чтобы продолжить свои смелые приключения, не опускаясь при этом до жизни под мостом и еды из мусорных баков – или, еще хуже, письма родителям с просьбой о помощи, – мне нужно было найти подходящую работу.

Я положила чемодан на кровать и щелкнула замками. Одежда внутри сгрудилась у стенок в две кучки, которые словно не желали находиться в обществе друг друга. С одной стороны лежали тонкие платья с изящными вышитыми подолами, кружево которых тотчас вздохнуло и всколыхнулось: смятая ткань вернулась к жизни. Напротив нежных пастельных материалов и непрактичных украшений лежало несколько пыльно-коричневых рабочих штанов и поношенных рубашек. Между двумя стопками особняком держались нижнее белье и носовые платки.

Осмотрев свои пожитки, я вздохнула. Других вариантов у меня не было. Все остальные мои наряды износились, и теперь я столкнулась с двумя крайностями: я могла одеться или как мальчишка, или как воздушное пирожное с кремом. Вытащив из чемодана простую нижнюю рубашку и панталоны, я захлопнула крышку, несмотря на приглушенные протесты красивых платьев. На столбике кровати висело зеленое дорожное платье, в котором я приехала накануне. Я поднесла его к свету: подол обносился и до сих пор не просох после снегопада, кое-где на нем уже появилась бахрома. Но я все равно надела это платье и спустилась вниз. Сначала нужно было найти работу, а уже потом задуматься о новой одежде.

В свете дня Нью-Фидлем выглядел свежо и многообещающе. На улице было все так же морозно, но холод уже не казался таким пронизывающим, как накануне вечером. В приподнятом настроении я шагала по мощеным тротуарам с чемоданом в руке. На этот раз я решила найти подходящую для себя работу. Мой опыт был весьма скромным: до этого я работала лишь в одном месте, по глупости откликнувшись на объявление, в котором жирными заглавными буквами сообщалось о НЕВЕРОЯТНОЙ ВОЗМОЖНОСТИ, о ШАНСЕ ВСЕЙ ЖИЗНИ, но мое наивное воображение привлекло другое слово: ДИНОЗАВРЫ.