Джекаби

Проследив за его жестом, я кивнула. Слева висел портрет рыцаря, убивающего змея, а на картине справа огромная золотая рыбка тащила корабль по бурному морю. Я заметила их в первый день, когда одна знакомилась с домом.

– Вы знаете эти легенды? – спросил Джекаби.

– Я узнаю святого Георгия, но историю помню смутно.

– Святой Георгий. «Золотая легенда», – сказал Джекаби, подходя к портрету рыцаря. – Город страдал от несчастий, насылаемых ужасным драконом. Чтобы ублажить чудовище, ему в жертву приносили скот, а затем и человеческих детей. Когда дракону предложили царскую дочь, святой Георгий вмешался, чтобы спасти ей жизнь. Он ранил дракона, связал его и привез в город, чтобы убить на глазах у народа.

Джекаби подошел к другой картине.

– А что насчет этой?

Когда я отрицательно покачала головой, он продолжил.

– Это история о Ману и рыбе из индуистской традиции. Как гласит легенда, маленькая рыбка попросила Ману защитить ее. Ману сжалился над ней и посадил ее в кувшин, чтобы она выросла и в дальнейшем могла сама за себя постоять. Рыба все росла и росла. Когда она стала совсем большой, Ману выпустил ее обратно в реку. Решив отплатить Ману за доброту, рыба предупредила его о грядущем наводнении и велела ему подготовиться. В разгар наводнения она вернулась и утащила корабль Ману в безопасное место, где он смог переждать стихию.

Джекаби вернулся и встал рядом со мной.

– Легенда о святом Георгии рассказывает об опасностях мифических существ и величии человека, который получает над ними верх. История Ману, напротив, подчеркивает важность сострадания, сосуществования и мирного соседства.

Он сделал паузу и некоторое время наблюдал за медленным дыханием Чарли.

– Если бы не наш юный «монстр», вы бы, скорее всего, не пережили нападения Свифта. Марлоу – хороший человек, – задумчиво добавил он, – но он умеет лишь убивать драконов. Наш мир полон тех, кто их убивает. Нам же нужны такие люди, которые не постесняются прислушаться к рыбе.

У меня сковало грудь. Я ведь прислушаться не сумела.

– Джекаби, – сказала я. – По-моему, Хатун знала, что случится.

Детектив вопросительно посмотрел на меня.

– Кажется, она знала, что на меня нападут. Хотя она сказала, что меня ждет смерть.

– Она сказала, что вы умрете?

– В общем, да, – кивнула я. – Она сказала, что, если я последую за вами, моя кончина неизбежна. Полагаю, вы были правы, когда сказали, что на ее слова нельзя положиться. Но это и хорошо: уж лучше быть раненой, чем мертвой. Она пыталась остановить меня, но я ее не послушала.

Джекаби не ответил. Его глаза изучали меня из-под насупленных бровей. Когда мне стало неуютно под его взглядом, он перестал хмуриться и махнул рукой.

– Что ж, в любом случае приятно, что все это уже позади, – сказал он, и грозовые тучи у него в глазах мгновенно рассеялись. – Я приготовлю завтрак. Приходите в лабораторию, когда будете готовы.

Сидевший на насесте Дуглас встряхнул своей пернатой головой, безмолвно меня предостерегая. Я кивнула, и Джекаби устремился в коридор. Издалека раздался его голос:

– Дженни! Вы не видели сковородку? Из того набора, который вам оставила ваша бабушка?

– Вы о той, что погнули картечью в прошлом месяце? – приглушенно ответила Дженни. – Или о той, которую расплавили прошлым летом во время алхимического опыта?

– О первой!

Я села на столе. Двигаться было тяжело, но не слишком, и я вдруг улыбнулась оттого, что снова находилась в этом причудливом окружении. Приятно было оказаться дома.

Глава двадцать девятая

К полудню щеки Чарли порозовели, а многие порезы затянулись и превратились в бледные шрамы. Я смотрела, как поднимается и опадает его грудь, пока Дженни не пришла и не помогла мне надеть просторную чистую блузку. Выпив чашку чая и съев кусочек тоста, я вернулась в приемную, но Чарли по-прежнему спал.

Поскольку я пришла в сознание, Дуглас улетел со своего поста, оставив меня наедине с израненным полицейским. Я осторожно села на краешек его скамьи. Он казался таким же добрым и простым, как всегда, а может, даже и больше, чем раньше, особенно когда во сне его брови едва заметно нахмурились, а мускулы напряглись. Мне не хотелось и думать, что он заново переживает свою жестокую битву. Жаль, я ничем не могла ему помочь. Я протянула руку, чтобы убрать у него со лба темную прядь, но в последний момент замерла.

Сердце часто-часто забилось прямо под моей раной. В сказке прекрасная принцесса оживила бы его поцелуем, и они жили бы долго и счастливо. Но я не была прекрасной принцессой. Я была всего лишь девушкой из Гэмпшира, которая любила возиться в земле.

По моему локтю пробежал холодок, и в следующую секунду у меня за спиной раздался тихий голос Дженни.

– Как ты себя чувствуешь, Эбигейл?

– Беспомощной, – честно ответила я. – Мне не нравится это чувство.

Дженни стояла рядом со мной и смотрела на Чарли.

– С учетом всего, что случилось, дела у него идут довольно неплохо.