Джеки Чан. Я счастливый

Спустя два дня я вернулся домой. Джоан открыла дверь и поздоровалась со мной. Ее лицо ничего не выражало, и она ушла на кухню. Через некоторое время она спросила меня, что я хочу на обед, а я ничего не мог выдавить из себя и просто стоял рядом с ней, не зная, что сказать. Постояв так еще немного, я прошел в гостиную и сел там. Я сидел и ждал, а она занималась домашними делами вплоть до возвращения нашего сына из школы. Увидев меня, Джейси тоже поздоровался со мной, затем бросил портфель и поднялся наверх. Мы так долго не виделись, а он, вернувшись, даже не подошел обнять меня и не сказал мне больше ни слова. И я один сидел в огромной гостиной…

Я пошел на кухню к Джоан, позвал сына с верхнего этажа и попросил их присесть.

Я объявил, что сейчас мы проведем небольшое семейное собрание — впервые за столько лет.

— Я совершил одну непростительную ошибку. Я знаю, что из-за этого на вас будут давить — и сейчас, и в будущем, я же хочу сразу же извиниться перед вами за это, — начал я.

Джейси смотрел на меня не отрываясь, а Джоан заплакала… Сын бросился утешать маму, а я уже не смел дальше продолжать.

— Все, собрание закончилось, — сказал я и встал, — пойдемте кушать.

Пока я говорил, Джоан не проронила ни слова. Это был единственный раз, когда мы втроем поднимали эту тему, и с тех пор мы больше не обсуждали этот вопрос.

После этого я незамедлительно связался с адвокатом, чтобы изменить свое завещание, и записал все свое имущество на имя Джоан. С тех пор я стал больше уважать ее, пытался войти в ее положение. И тогда я осознал, что мне следует интересоваться тем, что она чувствует.

^{Мне понадобился целый год, чтобы уговорить Джоан сняться в фильме «Доспехи Бога-3: миссия Зодиак».}

Все это время я жил в своем собственном мире, ведя за собой свою команду: сегодня тут, завтра там, работаю над следующей сценой и никогда не останавливаюсь. Раньше Джоан боялась навещать меня во время съемок и приходила, лишь когда я звал ее сам. Я не хотел, чтобы она видела, как я выполняю всякие опасные трюки.

Я уже рассказывал, что в ходе съемок фильма «Доспехи Бога» со мной произошел несчастный случай, и я чуть не погиб. Но Джоан узнала об этом лишь неделю спустя после операции. Она позвонила и спросила, почему я ничего ей не сказал, а я едко ответил ей: «Можешь не беспокоится. Мне делали операцию, ты узнала бы — и что? Помогла бы мне избежать травм? Смогла бы гарантировать успешность операции? Я — взрослый мужчина, если умру, то умру, если выздоровлю, значит, выздоровлю». Она всхлипнула. Услышав, что она плачет, я расстроился, но все равно продолжил: «Чего ты ревешь? Разве тебе надо, чтобы я ежедневно перед тобой отчитывался: что сегодня поранил руку, завтра сломал ногу, что работа очень тяжелая, так, что ли? Так ведет себя сын с матерью, а у нас с тобой другие отношения».

Затем однажды я спросил у Джейси, чем он хочет заниматься, когда вырастет, и сказал, что я надеюсь, что он будет хорошо учиться в университете.

— Я не хочу учиться, — получил я в ответ.

— Если не учиться, что ты хочешь делать? — спросил я.

— Я хочу попасть в киноиндустрию, — решительно заявил он.

— Ну хорошо! — ответил я. — Только тебе надо сначала закончить учебу в университете.

А затем он сказал, что, доучившись, все равно пойдет в киноиндустрию. В тот вечер я услышал, как кто-то плачет в туалете. Открыв дверь, я увидел там Джоан.

— Что я опять сделал не так? Почему ты плачешь?

— Ты что, не слышал, что сказал наш сын утром?

— Что именно? — не понял я.

— Он хочет попасть в киноиндустрию!

— Ну отлично же! — ответил я. — Чего ты плачешь?

Джоан зарыдала еще сильнее.

— Из-за кино я уже лишилась мужа, не хватало, чтобы еще и сын снимался, — призналась она.

— Дурочка, такого не случится… — я попытался ее успокоить.

^{На выпускном Джейси произошел забавный случай: мы с Джоан специально приехали, чтобы поддержать нашего сына, а он в самый последний момент обнаружил, что забыл надеть мантию и шапочку. К счастью, их успели вовремя принести.}

Мы давно установили с Джоан одно правило — не дуться друг на друга из-за мелочей, а все обсуждать. Обычно, если я не был занят съемками и приезжал домой, мы устраивали с ней собрания. На самом же деле я хотел, чтобы мы просто болтали, она бы рассказывала, что ей не нравится во мне, я бы перечислял все, что меня бесит в ней. Мы сидели вдвоем на балконе, и Джоан рассуждала в духе: «Вот недавно было то-то и то-то, тебе следовало поступить иначе». Когда же подходила моя очередь, я ничего не мог сказать. На следующей неделе история повторялась, и я по-прежнему молчал.