Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

На самом деле я изначально думал о том, чтобы передать их Гонконгу, по этому поводу я даже встречался с двумя главами администрации и выпил с ними по чашечке кофе. Я хотел оставить в Гонконге какую-то память о себе, но и этих людей я прекрасно понимаю. Они находятся под давлением общественного мнения и опасаются недовольств: почему такого не сделали для Брюса Ли, для Лесли Чуна[110] или для Аниты Муи[111], а для Джеки Чана согласились сделать? Я понимаю их опасения. В данном случае какое бы решение ни принял, тебя всё равно осудят. Сейчас в Гонконге сложилась такая обстановка, что, если выделить для меня землю, это вызовет массу недовольств, и в то же время, если я вывезу дома за границу, общество тоже будет недовольно. Гонконг — густонаселённый город с небольшой территорией, поэтому выделить для меня даже 15 му[112] земли — это большая проблема. Сначала было предложено разместить мои объекты на территории Морского парка. Я поставил условие, чтобы для меня был открыт доступ в парк по вечерам, после того, как разойдутся посетители. Моё условие не приняли, и меня это огорчило: я сделаю городу подарок и не смогу даже зайти посмотреть на него. Тогда я спросил, можно ли выделить для меня офис на территории парка, где я мог бы работать. Например, если в каком-нибудь доме нужно что-то заменить, сегодня заменю одно, завтра посмотрю, что ещё не так, и заменю другое. Они совещались целый месяц и в итоге отказали и в этом. Тогда я задумался: я потратил столько денег на покупку этих домов, и теперь хочу безвозмездно передать их в дар — должен же я иметь хоть какие-то права. Они продолжили совещаться, но так ничего и не решили. Потом они предложили выделить для меня отдельный парк, но я не согласился, так как предложенный ими парк оказался слишком маленьким. Тогда я предложил взять у города землю в аренду, но и тут мы ни до чего не договорились. В конце концов я вообще запутался. Я многократно общался и с гонконгскими чиновниками, и с представителями гонконгской администрации, но так ничего и не добился. Меня это очень огорчило. Я родился в Гонконге, здесь я обрёл свою первую популярность, но в конечном счёте так и не смогу оставить Гонконгу ничего в память о Джеки Чане. Даже многочисленный реквизит из моих фильмов, накопившийся у меня за несколько десятков лет работы в кино, сейчас хранится в моей Галерее в Шанхае.

Я пытался вести переговоры и с правительственными структурами КНР. Прежде чем передать эти 4 дома Сингапуру и объявить об этом на весь мир, я уже к кому только не обращался, но никто не выразил искреннего желания заниматься этим делом. Кто-то хотел использовать эти объекты в коммерческих целях и делать на них деньги, продвигая свою недвижимость. Кто-то говорил красиво, но демонстрировал самый пренебрежительный подход. И каждый раз подвох обнаруживался уже тогда, когда я готов был приступить к реализации проекта. Я оказывался втянутым в чьи-то проекты по продвижению недвижимости и продаже земельной собственности. К примеру, решили построить некий парк Джеки Чана, выбрали место, где будет располагаться мой «парк мира», а потом выяснялось, что как раз рядом с этим местом — новый коттеджный посёлок, готовый на продажу. Что это за безобразие? А осуждать снова будут меня. Поэтому я отказался от этой идеи. Меня постоянно пытались одурачить. Желающих разместить мои постройки на своей территории нашлось немало, но я пришёл к выводу, что сначала нужно посмотреть, как претендент обращается со своими собственными памятниками и как он их бережёт. Это очень важный критерий. Если люди бережно обращаются со своими объектами культурного наследия, то им можно доверять. В общем, нужно в первую очередь понять, каковы их цели: сделать на мне деньги или сохранить культурный объект.