Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

Я даже охнул. А сам в это время лихорадочно вспоминал, сколько нулей мелькнуло после единицы в чеке, который я не успел рассмотреть. Помню, я тогда заказал себе апельсинового сока, а он — чашку кофе. Потом я сказал, что мне надо в туалет. Добравшись до туалета, я заперся в кабинке и вытащил из кармана чек. Десять, сто, тысяча, десять тысяч, сто тысяч… Как много нулей! Это же сто тысяч! Я безумно обрадовался: у меня теперь есть сто тысяч! Когда я вернулся за столик, господин Хо сказал мне, чтобы я хорошенько обдумал его предложение. Я говорю:

— Ладно.

Вернувшись в фирму, я рассказал своему коллеге Вилли Чану, что виделся с Леонардом Хо. Тот спрашивает:

— Ну и как?

Я рассказал, что Леонард Хо дал мне чек на сто тысяч долларов. Вилли посмотрел чек и говорит:

— Здесь не сто тысяч, а миллион.

Вау… Я чуть с ума не сошёл от счастья!

Я пошёл к директору нашей фирмы, режиссёру Ло Вэю, и рассказал ему о своей встрече с Леонардом Хо. Он тоже поинтересовался, чем всё закончилось, и я сказал, что мне дали чек на миллион долларов. Ло Вэй говорит:

— Ну и что такого? Я могу хоть сейчас открыть для тебя счёт в банке.

Для начала положу туда двадцать тысяч, за два года у тебя набежит ещё десять тысяч процентами, а через несколько лет там уже будет миллион.

— О, ну хорошо, — ответил я.

В то время я на постоянной основе работал на Ло Вэя, и мне было неудобно уйти из его фирмы. Я взял чек и пошёл искать лавку, где мне сделали бы с него копию. Сделав несколько копий на память для себя и для друзей, я попросил Вилли Чана вернуть чек Леонарду Хо — самому мне было неловко с ним видеться. Друзья надо мной посмеивались: «Чёрт возьми, да потрать ты эти деньги, всё равно же никакого контракта он с тобой не заключал, так что это просто наличные деньги, никто на тебя в суд не подаст!». Но я отвечал, что не могу так поступить, это будет нечестно. Отец учил меня, что в любом деле нужно в первую очередь действовать по совести.

Не прошло и недели, как Леонард Хо снова пригласил меня на встречу:

— Мы ведь не сказали, что миллион — это ваш гонорар, то был лишь задаток.

— Как?!

— Ну да, а если вы согласитесь сниматься у нас, ваш гонорар составит два миллиона.

Названная цифра повергла меня в шок. Но для того, чтобы с ними сотрудничать, мне пришлось бы расторгнуть договор с нынешней фирмой, эта мысль не давала мне покоя, и я даже не знал, с кем мне посоветоваться. Я решил обсудить этот вопрос с Чарли Чином[118] и Эриком Цаном, с которыми был очень дружен. Они за меня стояли горой и очень помогли мне в этом деле, взяв на себя коммерческие вопросы, в которых я совершенно ничего не смыслил. Чарли Чин был в то время известнейшим актёром, исполнявшим второстепенные роли, и гонорар его составлял около ста тысяч долларов. Когда он услышал про миллион, он обалдел:

— Чёрт возьми, это же в десять раз больше, чем получаю я! И это ещё только задаток! Поверь моему опыту, актёру нечасто выпадает такой шанс. Сейчас ты знаменит, но неизвестно, что будет завтра. Не упускай эту возможность и извлеки из неё максимум пользы для себя. Вот что, сегодня вечером подумай хорошенько, сколько денег ты хочешь получать, а завтра утром скажешь мне, я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе договориться.

В тот момент я работал над очередным фильмом и на следующий день в шесть утра должен был отправляться на съёмки, однако ночью мне не спалось. Я был совсем молоденький и даже мечтать не смел о таком повороте событий, потому пребывал в смятении, но в то же время был радостно взволнован и полон восторженных чувств. Наутро я встал и пошёл в уборную. Там, глядя на себя в зеркало, я сказал себе: подумать только, мне предлагают два миллиона долларов… Я задумался. Не знаю, сколько времени я провёл, погрузившись в раздумья, однако размышления мои были прерваны внезапным звонком в дверь. Было шесть часов утра. На пороге стоял Чарли Чин.

— Ты что, не ложился?

— Я всю ночь думал.

— Ну так говори скорее, сколько?

— Мне было бы достаточно пяти миллионов.

— Отлично!