Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

Однажды во время тренировки Саммо Хунг упал и повредил лодыжку, от боли он потерял сознание. Его отправили в больницу, и после лечения он ещё очень долго восстанавливался. После травмы его каждый день навещал дедушка, который приносил внуку лапшу с кусочками мяса. Ежедневно питаясь лапшой, Юэнь Лун очень быстро из стройного и подтянутого юноши превратился в круглого, как воздушный шар, толстяка. Нога со временем зажила, но прежнюю форму вернуть он уже не смог. Учителю пришлось отказать ему в участии в труппе. Это очень потрясло и огорчило Юэнь Луна, и в конце концов он, забрав свои матрац с одеялом, покинул школу. На прощание он привычным назидательным тоном брата-наставника объявил всем:

— Эра традиционной музыкальной драмы подходит к концу, и скоро самым перспективным делом станет кинематограф! Когда я добьюсь успехов в этом деле, обращайтесь ко мне!

В то время мы начали подрабатывать на съёмочных площадках, выполняя самую чёрную работу и зарабатывая по 65 долларов. Из них 60 долларов забирал учитель, а нам оставлял по пять долларов на карманные расходы.

После ухода Юэнь Луна самым старшим учеником стал Юэнь Тай. Однажды он сказал:

— Мы должны получать больше денег. Пять долларов — это почти ничего, учитель забирает себе слишком много.

Эта мысль получила всеобщее одобрение, и после колебаний и ожесточённых споров мы договорились все вместе под предводительством Юэнь Тая пойти к учителю и высказать своё желание. Это было серьёзное психологическое испытание для нас, детей, которые почти десять лет жили под строгим контролем учителя. Вопреки нашим ожиданиям, учитель не рассердился и не метал громы и молнии. Неспешно отвернувшись от нас, он проговорил:

— Вы уже взрослые, у вас окрепли крылья, и настала пора покинуть гнездо.

От этих слов у нас на глаза навернулись слёзы. После того разговора наша зарплата выросла до 35 долларов, и это была для нас огромная победа!

Так проходил день за днём, и постепенно мы всё больше убеждались в справедливости слов Юэнь Луна. Представления в театрах действительно шли всё реже, а на смену им приходил стремительно набирающий обороты кинематограф. Ученики один за другим покидали школу, увлечённые открывшимися перспективами. Настало время и мне попрощаться с учителем.

В тот особенный день приехал отец. Пока он разговаривал с учителем, я в комнате собирал вещи. Засунув всё своё имущество в чемодан, я напялил на себя трое джинсов: по старинному обычаю выпускник должен был на прощание получить от учителя десять ударов розгами.

Я поставил скамейку и протянул учителю розгу:

— Учитель, я ухожу.

Он подошёл и погладил меня по голове:

— Ай, не нужно этого.

Я облегчённо вздохнул:

— Спасибо, учитель!

Обменявшись с учителем ещё парой любезностей, отец сказал:

— Ну, мы пошли. Мы к вам ещё заглянем на досуге.

— Учитель, мне пора. — С этими словами я схватил чемодан и, совершив поклон, развернулся и вышел за порог.

На улице я ещё раз оглянулся на школьную дверь. В своей душе я ощутил страх. Папа тем временем подозвал такси. Я залез в машину и снова взглянул в сторону школы, страх всё не проходил. На Jordan Road машина вырулила за угол, и когда я снова оглянулся, школа уже исчезла из виду. И я заорал на всю машину:

— Аааа!!! Аааа!!! Я наконец-то свалил оттуда!

В 1988 году учитель, который к тому времени обосновался в Америке, приехал в Гонконг, чтобы отпраздновать свой юбилей. Все мы пришли его поздравить. И только в тот момент мы осознали, какой огромный вклад сделал учитель в развитие гонконгского и азиатского кинематографа, воспитав целую плеяду талантливых работников жанра экшн, включая Юэнь Ву-Пина и других людей, которые к моменту моего поступления в школу уже покинули её стены. Иероглиф «Юэнь» сейчас можно найти в титрах практически любой значимой кинокартины. Уже с этих позиций можно сказать, что учитель добился громадных успехов. В 1997 году в Америке учитель скончался от болезни. Чтобы попасть на его похороны, я приостановил съёмки своего очередного фильма.

Как я уже говорил, Чарльз Чан — отец Чан Конгсана, а Юй Джим-Юэнь — отец Джеки Чана.

Фото школьных лет, мы на фоне входа в школу (я крайний справа)

Пожалуй, добрая половина из тех, кто ставит трюки и боевые сцены для гонконгского и мирового кино — воспитанники нашего Учителя

ПРОСТОЙ КАСКАДЁР

За десять лет учёбы в школе китайской оперы я ни разу не отлучался из неё надолго.