Сотрудники по моей просьбе снова пошли к ней, чтобы предложить купить у неё магазин, но при одном условии — если она останется на должности управляющего. Она ответила отказом. Наконец, мои сотрудники просто скупили всё, что осталось в магазине, включая полки. В этом она им не отказала.
Уже намного позже мне стало известно, что она решила закрыть магазин после того, как узнала, что это я посылал людей покупать её товары. Иначе с чего бы ей жаловаться на трудности в бизнесе, когда столько клиентов ежедневно покупают у неё одежду?
Я передал ей через друзей, что хотел бы купить для неё квартиру или сделать ей какие-нибудь подарки. Она не согласилась. Она переехала из Гонконга в какую-то отдалённую сельскую местность и перестала показываться на людях. Джоан через друзей приглашала её в гости, но она ни разу не приняла приглашение.
Тогда, в дверях магазина, я видел её в последний раз. Это девушка с очень твёрдым характером. Я слышал, что она так и не вышла замуж. Я по-прежнему очень хочу её разыскать и увидеться с ней.
Иногда, проезжая на своей машине мимо гонконгских ресторанов, я вижу в их ярко освещённых залах многочисленных посетителей и царящую там оживлённую атмосферу, и эта картина напоминает мне об одной девушке.
Мне было 16–17 лет и я ещё числился учеником школы китайской оперы учителя Юй Джим-Юэня.
Я тогда только начал подрабатывать на съёмках в качестве каскадёра, это был адский труд, а будущее виделось мне очень туманным. Жизнь моя была довольно однообразна: тренировки, ожидание какой-нибудь подработки, начало работы, съёмки, побои, окончание работы. Каждый день в 6 часов утра мы с братьями шли на условленное место и дожидались автобуса, и уже после того, как мы рассаживались и автобус набирал ход, нам сообщали, что на сегодня есть работа и мы сможем получить около 5 долларов. Вечером после окончания рабочего дня тот же автобус отвозил нас обратно на то место, где подобрал утром, и мы все вместе возвращались в школу. Тут стоит сделать небольшое отступление. Когда мы только начинали работать на съёмках, существовало такое правило: даже если мы приехали, нагримировались и были полностью готовы, мы не получали ни гроша, если камера за весь день так и не была задействована. Например, иногда кто-то из ведущих актёров не мог прийти на съёмки, и получалось, что мы приехали просто так, потраченное время нам не оплачивали. Это было очень несправедливо, и впоследствии все представители каскадёрского цеха, включая меня, начали бороться за свои права. В конце концов мы добились того, что, как только автобус с каскадёрами трогался в сторону рабочей площадки, наша работа считалась наполовину выполненной, и нам была гарантирована по крайней мере половина положенной суммы, то есть 30 долларов. А уже на съёмочной площадке, как только включалась камера, нам засчитывался «полный рабочий день», за который мы получали 65 долларов.
В том районе, где мы обычно садились в автобус, было расположено множество ночных клубов. Мы представляли собой дружную компанию молодых и полных энергии парней, и нам вскоре пришла в голову отличная идея. Вместо того, чтобы каждый день, измученные, пешком возвращаться отсюда в школу, а на следующее утро ни свет ни заря идти на автобус, лучше сразу с автобуса отправляться в близлежащий ночной клуб, где можно будет и помыться и повеселиться с девчонками. Тогда утром нам будет удобнее добираться до автобуса. Возможно, вы спросите, как нам не жалко было каждый день тратить те ничтожные гроши, которые мы зарабатывали — почему мы не откладывали их? На самом деле всё просто. Каждый день наша работа была связана с огромным риском для жизни, и хотя никто не говорил об этом вслух, каждый из нас прекрасно понимал, что любой очередной опасный трюк может стать для него последним и что, возможно, он даже не увидит завтрашнего дня. Поэтому наша философия была проста: нужно жить сегодняшним днём, пить вино, пока оно есть, и тратить все деньги, которые мы имеем — не надо ничего оставлять на завтра.
Поначалу, когда братья брали меня с собой в ночной клуб и знакомили с девушками, я жутко стеснялся, но, чтобы не ударить в грязь лицом перед окружающими, приходилось притворяться взрослым парнем. Это были весьма интересные ощущения.