Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

За много лет я привык это делать. Когда я находился в Канаде, мне пришло от Питера Чана[59] приглашение на премьеру фильма «Любовное письмо». Я считаю, что китайцы должны всегда друг друга поддерживать, поэтому решил обязательно принять приглашение и поехать. Я сел на чартерный рейс и прилетел из Канады прямиком в Лос-Анджелес. Приезжал я в своё время и на премьеру фильма «Пуленепробиваемый монах», чтобы поддержать Чоу Юньфата. Мне кажется, что чем больше друзей присутствует рядом с тобой, тем больше у тебя сил и воодушевления. Но это лишь моё мнение и, возможно, многие думают иначе.

В 1992 г. в городе Чанчунь на одной старенькой железнодорожной станции мы вели съёмки на крыше поезда. На станции был небольшой ларёк, где пожилая женщина торговала тыквенными семечками. В перерыве между съёмками я выглянул в окно и увидел, как многие члены съёмочной группы подходят к ларьку, берут горсть семечек и уходят. Мне это показалось странным, я подозвал их к себе и спрашиваю:

— Что вы делаете? Вы заплатили?

Они отвечают:

— Джеки, мы заплатили, дали ей пять юаней!

Я спустился с поезда, огляделся по сторонам, железнодорожные пути уходили вдаль, и им не было ни конца, ни края. Я спросил старушку:

— Матушка, как же вы сюда добрались?

— Каждый день по утрам так и прихожу сюда с тележкой.

— Сколько стоят все ваши семечки?

— Несколько юаней. Они мне дали пять юаней, и я разрешила им брать сколько захотят.

Я тогда не очень разбирался в ценах материкового Китая и не знал, что одна большая горсть семечек в действительности стоит всего один мао[60]. Чтобы восстановить справедливость, я дал ей сто юаней и предложил пораньше закончить работу и вернуться домой.

В те времена поезда работали на углях. Рядом со съёмочной площадкой стоял заброшенный локомотив, в котором мы обнаружили огромный бак. Мы открыли крышку и заглянули внутрь, бак оказался наполнен очень грязной водой. Во время съёмок я увидел возле площадки ребёнка лет 8–9, ему нравилось плескаться в том баке. Снимали мы там довольно долго, и со временем у нас с ним завязалось знакомство. Мальчишка каждый раз появлялся возле съёмочной площадки с беспечным видом, с сигаретой в зубах, весь чумазый с головы до ног. Вслед за членами съёмочной группы он стал обращаться ко мне «старший брат». Однажды я не выдержал и говорю ему:

— Что ты делал, что весь такой грязный? Вот тебе 300 юаней, сходи помойся, а потом купи себе новую одежду!

Я и не думал, что он окажется таким послушным, а вскоре, когда он вернулся, я на него глянул и ахнул: беленький, чистенький, я его даже не сразу узнал, одет он был во всё белое. Он сказал мне:

— Старший брат, я помылся!

Я говорю:

— Прекрасно!

А на следующий день смотрю — он опять весь чёрный.

Мой офис в Гонконге часто посещают поклонники со всего мира, ждут у ворот, надеясь меня увидеть. Раньше из материкового Китая добираться до Гонконга было очень неудобно, поэтому китайских поклонников приезжало мало. Однажды в Гонконге, получив почётную докторскую степень, после церемонии награждения я в весьма приподнятом настроении направился в свой офис, намереваясь устроить по такому случаю праздничный банкет. Ещё нужно было нанести несколько визитов, и я очень спешил. На входе я увидел мальчика. В тот день было очень холодно, а он был одет слишком легко, на нём был только свитер, уже слегка потрёпанный и не очень чистый. Моя машина быстро проехала мимо него и въехала на территорию офиса. Однако у меня из головы всё никак не шёл этот мальчик, который остался снаружи. Я попросил одного из сотрудников выйти к нему и расспросить, что он здесь делает. Сотрудник выяснил, что это поклонник из материкового Китая, чтобы добраться до Гонконга, он потратил немало сил и денег, и всё только ради того, чтобы увидеть меня. Я тут же отложил дела и попросил пригласить его ко мне. Мальчуган прижимал к себе три огромных тетради с вырезками. От холода у него текло из носа. Чтобы он пришёл в себя и отогрелся, я усадил его и попросил сотрудников налить ему горячего чаю. Взяв у него посмотреть тетради, я похлопал его по плечу. И тут он расплакался. Может быть, это вырвались наружу накопившиеся обиды вперемешку с волнением и радостью. Я слегка растерялся и попросил, чтобы юному гостю принесли фото с автографом и кое-какие сувениры.

Сам я из бедной семьи и потому с симпатией отношусь к простым людям и к представителям самых разных профессий, особенно к таким, как официанты, бортпроводники и т. д. Однажды, когда мы приехали на Тайвань, один из местных друзей пригласил нас на ужин, забронировав для нас отдельный кабинет в ресторане. Официантка, которая нас обслуживала, похоже, работала здесь совсем недавно, её выдавали не слишком уверенные движения. Роста она была невысокого и когда разливала чай, у неё дрогнула рука, и она неосторожно пролила чай на одежду, которая висела на спинке стула. Я не знаю, чей это был пиджак, но увидев, как девушка перепугалась, я поспешил заговорить с ней:

— Ничего, ничего, одежду можно постирать, вы сами не обожглись?