Читаем Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть полностью

Работать актёром в Америке — вовсе не то же самое, что работать актёром в Гонконге. В Гонконге я привык, что на съёмочной площадке всё решаю я, в Америке же приходится подстраиваться под других: если ты приехал сниматься в кино, то будь добр послушно играть. Каждый день, как только ты приезжаешь на съёмки, тебя просят пройти в свой трейлер, а если ты выразишь желание сначала пройти на площадку и взглянуть, что там делается, тебе ответят: «Площадка пока не готова, подождите в трейлере, вас позовут». И вот я сидел в своём трейлере и выжидал, мне присылали газеты, журналы, фрукты, обязательно кто-нибудь приходил, чтобы спросить, нужно ли мне ещё чего-нибудь, а я благодарил и отказывался. Потом ко мне наконец-то приходили, чтобы сказать: «Будьте готовы выйти через пять минут».

Через пять минут, открыв дверцу трейлера, я обнаруживал за ней костюмера и гримёра:

— Можно нам войти?

Я приглашал их внутрь, они приводили меня в порядок, но на самом деле мне не нужно было ничего приводить в порядок, причёска у меня очень простая, но они действовали по установленным правилам, это была их работа, и приходилось позволять им делать то, что они должны. Обычно с одеждой и причёской мне помогает ассистент, но здесь это абсолютно неприемлемо, к этому относятся предосудительно:

— Это моя работа!

Когда они заканчивают со мной работать, я выхожу из трейлера и иду на съёмочную площадку. Моё кресло и все вещи, которые могут мне понадобиться, расставлены и разложены на площадке с большим профессионализмом.

Часто мне бывает невыносимо смотреть на то, как работают иностранцы. В Гонконге, если нужно выполнить какую-то физическую работу, её незамедлительно кто-то выполняет, никакой иерархии и разделения труда у нас не существует — кому сподручнее, тот за неё и берётся. Например, если нужно отодвинуть кран, а человека, который занимается реквизитом, не оказалось поблизости, это может сделать кто-нибудь из моей команды каскадёров. Я и сам привык работать так же: если что-то нужно сделать и рядом окажусь я, то я сам это сделаю. Мне нравится такой подход к работе.

В Америке совсем по-другому. Если режиссёр сказал, что нужно что-то отодвинуть, работник отзывается:

— Хорошо, уже иду! — и идёт не спеша, они ни в коем случае не станут бегать. Согласно профессиональному уставу, если ты попросил кого-то выполнить то или иное поручение, да ещё заставишь его поспешить, а человек в спешке упадёт и поранится, то ты будешь нести за это ответственность и будешь обязан возместить ему ущерб материально. И мне приходилось молча наблюдать за их неторопливыми движениями, а они ещё и не в состоянии по одиночке передвинуть что-то, обязательно это делают вдвоём.

Во время съёмок фильма «Смокинг», когда я висел в воздухе, да ещё в это время дул сильный ветер, оператору понадобилось сменить объектив, и он закричал вниз:

— Мне нужен 75 объектив!

И я увидел, как помощник оператора, направляясь к нам с объективом в руках, где-то на полпути притормозил, поприветствовал кого-то, обменялся с собеседником парой фраз, и только после этого снова двинулся к нам. Случись такое в Гонконге, он бы от меня выслушал всё, что я о нём думаю:

— Несколько сотен человек ждут одного тебя, а ты ещё и останавливаешься!

Но здесь просто привыкли так работать, и мне приходится с этим считаться.



Работая на съёмках в Америке, я на себе испытал кардинальные различия в подходах к работе в Китае и на Западе


«МИФ»

Когда мы были в Индии на съёмках фильма «Миф», мы увидели, насколько там бедно живут. Мы ехали в автомобиле, и я смотрел в окно. На обочине стояли люди, одетые в лохмотья, у женщин, державших на руках детей, были потухшие глаза, а вдоль дороги располагались убогие хижины, в них не было ничего — ни табуреток, ни столов, никакой отделки, практически пустой дом, только четыре голых стены да на земле постелена циновка. Из-за жаркого климата здесь всё равно не требовалось одеял. Оказывается, бывает и такая жизнь, когда не требуется много вещей. Тогда у меня было впечатление, что это крайняя нищета, а сейчас кажется, что это такой образ жизни. И к любому образу жизни следует относиться с уважением.

Каждый день мы вставали в 4 часа утра и готовились к съёмкам. Сидя в машине, я по привычке смотрел в окно, и всё никак не мог понять, что это за множество белых штуковин виднеется вдоль дороги. Только приблизившись, я понял, что это сидящие на корточках люди… Оказывается, все они справляют нужду прямо на обочине…


«ДОСПЕХИ БОГ 3: МИССИЯ ЗОДИАК»

время работы над фильмом «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак» для съёмок сцены с вулканом я отправился в место под названием Вануату[77]. Думаю, большинство людей до этого и не подозревало о существовании такой страны. Условия жизни там просто ужасны, и к этой поездке я долго готовил себя морально.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное